усложнять просто, упрощать сложно.
Мой отобравший безсонные ночи фик о падении на дно и перфект-битч Кае, как же я его люблю на самом деле. То настроение, в котором я его писала, это такое aaaah полушепотом и стоном. Как-то не очень красочно выходит, но больше добавить нечего.
name: HOT WATER / take me to the deep
пейринг: Kai/ Sehun, Kris, Luhan, Tao (exo-k)
рейтинг: R
жанры: Слэш (яой), Ангст, Повседневность, Hurt/comfort, AU
фикбук: ficbook.net/readfic/557372
собственно, фик
Сехун занимался плаванием в начальной школе, и не то чтобы спустя шесть лет, будучи студентом первого курса факультета современных танцев, он снова воспылал любовью к брассу и вышкам, нет – просто неудачное падение на соревнованиях месяц назад привело к травме, и врачи лечебной терапией прописали ему отказ от танцев, нагрузок и побольше часов в бассейне. Сехун конечно сразу заупрямился, мол, танцы он никогда не бросит, но с плаванием пришлось согласиться и по настоянию лечащего врача и родителей записаться в соответствующую секцию, благо, в том же вузе, где он и учился.
Но с этого, можно сказать, все и началось.
В группе по плаванию, куда ходил Сэхун, был его знакомый Цзы Тао. Тот профессионально занимался ушу, но после травмы посерьезней, чем у Сэхуна, пришлось уменьшить нагрузки, поэтому в новую группу их вдвоем затащил сэхуновский друг со старших курсов, Лухан.
Сэхун его знал с детства, и в какое-то время даже признавался самому себе, что Лухан очень даже привлекательный. Это было год назад - в старшем классе школы, когда Сэхун кроме Лухана никого больше не замечал, даже толпы девушек, которые застенчиво улыбались ему на переменах. Он, конечно, думал, что его внимания Лухан не замечает, но в какой-то день, когда они долго гуляли, не смотря на дождь, тот вдруг спросил, хочет ли Сэхун, чтобы он его поцеловал.
Младший тогда совсем растерялся, а Лухан рассмеялся и растрепал его волосы, бросая, что заметил, как Сэхун вздыхает за его спиной еще пару месяцев назад. Младший чувствовал себя неловко, а Лухан в тот вечер смутил его еще больше, потому что все-таки поцеловал на прощание. У Сэхуна это был первый поцелуй, и он запомнил едва теплые губы, которые касались его собственных с нежностью и уверенностью, а он робко отвечал. Лухан перебирал слегка влажные пряди его волос, притягивая к себе ближе, и не отпускал минут десять – Сэхун до сих пор помнит этот поцелуй намного лучше, чем все остальные.
Они с Луханем никогда не говорили о том, что «встречаются» - старший предпочитал болтать о чем угодно, но не о том, почему они целуются в темных коридорах или в комнате Сэ, когда старший вроде бы должен помогать ему с уроками.
А потом, когда закончился учебный год, и Лухан поступил в университет, все как-то сразу закончилось. Сэхуна он видел реже, уже не целовал, хотя неизменно держал за руку, но Сэхун понимал – по привычке. Лухан не говорил, что их отношения закончились, а вместо этого представил младшему Минсока, с которым тот вместе учится. С первого взгляда на то, как Минсок улыбается шуткам его друга – своим парнем Сэхун Лухана никогда не называл – он все понял. Точно так же Лухан улыбался ему, когда они гасили свет в комнате и старший смеялся в губы Сэхуна сквозь поцелуй.
Сэхуну не было ни больно, не обидно, но какой-то осадок внутри остался. Правда сейчас он совсем не думает о Лухане так, как тогда. Лухан остался хёном, пусть он и украл его первый поцелуй.
А потом этот хён втянул его в университетскую лигу по плаванию – Сэхун поступил в тот же вуз, что и старший. И вот тут судьба столкнула Сэхуна с Чонином.
Этого парня знали в университете все. На факультете танцев, где он учился, его называли Каем, и Сэхун вполне понимал, за что тот получил такое имя. Чонина знали потому, что он переспал с половиной их университета, при чем с большинством – парней, а серьезные отношения были совсем не его страстью. Лухан, когда рассказывал Сэхуну о нем, сказал, что вообще сомневается, что тот встречался с кем-то. Пару раз переспать с одним человеком – это были самые серьезные отношения, на которые был способен Ким Чонин.
Они встречаются в бассейне в тот день, когда группу Сэхуна по плаванию ставят в расписание группы Лухана. У старшего есть все шансы попасть на какие-то соревнования в этом году, и Сэхун же молча восторгается тем, что его хён может получить золотую медаль. У самого же Сэхуна такой шанс вряд ли будет – травма веский аргумент тренеров, чтобы не включать Сэхуна в юниоры.
Он заходит в раздевалку как раз в тот момент, когда Лухан отмахивается от реплики кого-то из парней.
- ...Чонин та еще стерва, так что не думай, что он уступит кому-то место, - бросает китаец, убирая волосы со лба. Он замечает в дверях Сэхуна и тепло улыбается.
Младший идет переодеваться, вспоминая сказанные неделю назад слова Лухана о том, что их группы с Чонином совместили, и теперь «придется терпеть этого смуглого засранца еще и на тренировках». Лухан был наслышан о Чонине, пересекаясь время от времени на парах, но причислял его к тем, с кем его разделяет «интеллектуальный и моральный барьер», или простыми словами – Чонин в глазах Луханя совсем не дотягивает до приличного парня.
Впрочем, Сэхун в этом убеждается сам, когда Чонин появляется в раздевалке и приветствует всех парней небрежным фамильярным конглишом. Сэхун думает – какого черта? Но объясняется все очень просто: последнее увлечение Кая – парень из штатов. Об этом Чонин информирует всех в течении следующих трех минут с таким видом, будто искренне верит в то, что всем интересно его слушать. К счастью, до шести остается пара минут, и все срываются в бассейн. Сэхун замечает, что Чонин лишь усмехается, когда его рассказ о том, как лучше всего трахаться в кабинке университетского туалета остается без внимания. Младший выскальзывает из раздевалки следом за Луханем.
Во время всей тренировки Сэхун впервые не может подолгу находиться в воде, глаза словно нарочно ищут фигуру Чонина в огромном бассейне, и каждый раз безошибочно находят. Сэхун сидит на бортике бассейна, разглядывая смуглые руки и мокрые черные волосы, закрывающие лицо каждый раз, когда Кай выныривает из-под воды. Его движения похожи на изящный танец, тело до ужаса привлекательно, и Сэхун просто не понимает, что это с ним сегодня. Он рывком отрывается от борта и ныряет как можно глубже, скользя животом по самому дну, ему всегда нравилось так делать, когда хотелось отпустить все и сосредоточиться лишь на плавании.
В этот раз не помогает.
В конце тренировки, уже сидя в раздевалке, Лухан что-то наспех объясняет в телефон на китайском, и Сэхун понимает только то, что некий Минсок стал для его хёна намного важнее, чем он. Лухан уходит, не высушив волосы и нацепив на голову смешную шапку, а Сэхун уже никуда не торопится – старшему то ли наплевать на их планы на счет совместного вояжа в магазин компьютерных игр, то ли он просто забыл. В любом случае, они работают до девяти, так что у Сэ есть еще чуть больше получаса, чтобы изучить все новинки среди RPG-игр.
Он даже не замечает того, как комната пустеет, и около него останавливается задержавшийся в душе Чонин. Сэхун бросает взгляд на оголенный торс парня и отводит глаза, проверяя в телефоне пропущенные звонки. Кай едва слышно хмыкает и открывает свой шкафчик, доставая одежду. Сэхун упорно не замечает того, как медленно Чонин натягивает боксеры.
Кай нарушает тишину, когда на нем уже есть и футболка, и джинсы. Сэхун в это время заканчивает шнуровать кроссовки.
- Сэхун, да? – вопрос звучит скорее как уточнение.
Младший поднимает взгляд и ожидает, что Кай скажет дальше.
- Ты с первого курса? Выглядишь старше.
Сэхун не отвечает, лишь плечами пожимает.
- Я хотел спросить на счет Лухана, - вопрос заставляет младшего заинтересованно сощурить глаза. Каю, видимо, только это и нужно.
- Вы давно знакомы? – спрашивает Чонин вроде непринужденно, но Сэхун, отвлекаясь, чтобы найти в шкафчике пайту, чувствует, что тот спрашивает не просто так.
- Давно, - бросает он без эмоций на лице.
Кай, слыша ответ, упирается рукой в металлическую дверцу, не давая достать одежду, и спрашивает совсем без стеснения:
- Он даст, если сильно попросить? – при этом он нагло щурится, а Сэхун чуть удивленно приоткрывает губы.
- Лухан вообще-то сверху, - как бы между прочим говорит младший, а тот лишь фыркает.
- Пф, да ладно, - голос Кая сквозит неверием. – Он даже с тобой был бы снизу.
Сэхун невольно откашливается, пытаясь сохранить беспристрастное лицо. Отвечать Каю кажется чем-то сверх своей гордости, у Сэхуна даже мысли не было о том, чтобы он с Луханем… ну, и чтобы Лухан был снизу. Они целовались, но старший не давал Сэхуну думать о чем-то большем, так что сейчас слова Чонина до ужаса смущают. Он находит в шкафу пайту, спешно натягивая на себя – оставаться с Чонином еще на пару минут кажется ему сущим кошмаром. Но тот, очевидно, думает наоборот.
- Тебе куда сейчас? – спрашивает Кай, переобуваясь в яркие желто-красные кеды от adidas. Сэхун, глядя на огненные крылья по бокам ступней, думает, что еще и за такую спортивную пару обуви неплохо бы утопить этого парня там, в бассейне.
Он закидывает рюкзак на плечо и уходит без единого слова, даже не прощается. Ему кажется, что даже одно невинное «пока» в адрес этого парня может обернуться тотальным концом света.
Сэхун удивляется лишь тому, как часто оказывается права его интуиция. Конец света под именем Ким Чонина – Сэхуну кажется это очень символичным, давать его внутреннему апокалипсису имя этого парня, вроде того, как именуют ураганы. Они видятся мало, только на тренировках, но Сэхуну хватает с головой – после первых трех он подумывает о том, чтобы забросить плавание, как пару лет назад. Но мысль неудачная, потому что он знает, что стоит оставить бассейн, из-за танцев спина будет болеть чаще, так что придется терпеть. Поэтому он старается не замечать Кая как только может. Получается лишь до воскресенья, когда тренировка заканчивается чуть позже обычного.
В этот вечер Чонин домогается – в переносном смысле - абсолютно всех, желая поговорить. О новых девочках с первого курса, о мальчиках с пятого, о последних соревнованиях в Токио, о голубом джемпере, который на нем одет, о чем угодно, как кажется Сэхуну, лишь бы не молчать. Все его откровенно игнорируют, то отмалчиваясь, то нехотя что-то отвечая, и Чонин раздраженно фыркает на каждый непонравившийся ответ. Лухан снова выскальзывает раньше, ссылаясь на телефонный звонок, и его волосы снова темные – не высушил в который раз, а уже холодно, невольно думает Сэхун, так и заболеть можно.
Когда комната понемногу пустеет, а Сэхун пытается распутать узел на шнурках своих кед, Кай с шумом закрывает свой шкафчик, так что дверца отвратительно скрипит.
- Ну а ты? – обращается Чонин к Сэ, единственному оставшемуся в раздевалке. – Сколько можно сидеть с этим deadpan* на лице?
Сэхун осторожно поднимает взгляд и встречается с глазами Кая – в них блестит усталость и желание поговорить. Хоть с кем-нибудь.
- Прости, что? – спрашивает младший, чуть хмуря лоб.
- Ничего, - хмыкает Кай, одевая футболку. – Я просто подумал, что выражение лица у тебя не меняется.
Сэхун быстро смаргивает и отводит взгляд. Пора домой, подготовиться к тесту, а ему почему-то хочется посидеть где-нибудь в кафешке с бабл-ти, который Лухан просто обожает. А тут еще Чонин этот…
- Я тут подумал, тебе не попасть на Азиатские игры, но ты ведь не для этого занимаешься?
- Нет, не для этого, - качает головой Сэхуна.
Чонин на пару секунд замолкает, поджимая губы, а потом спрашивает:
- Как думаешь, кто сделает меня в заплыве в среду? – плечи Кая расправлены, а губа прикушена.
- Брасом или баттерфляем? – спрашивает Сэхун ради приличия, а тот усмехается.
- Если кто и поимеет меня батерфляем, то это Лухан, - бросает Чонин напоследок, и Сехун закатывает глаза. – Хотя я бы еще поспорил. Я не собираюсь ему проигрывать.
Сэхун справедливо думает, что этот парень не исправим. Никак, никем и ничем.
Только вот в одном он не прав, потому что появляется тот, кто имеет (в профессиональном плане) их всех, в том числе и Луханя, и не только баттерфляем.
Понедельник, первый день до ужаса загруженной недели, приносит одну такую совершенно неожиданную для всех новость, которая заставляет даже Кая забыть об их предстоящем соревновании.
- Мой друг из Пекина переезжает в Сеул через день, - говорит Лухан перед началом тренировки, привлекая всеобщее внимание. – Он занял первое место в прошлом году на соревнованиях в Канаде. И хочет быть со мной в одной команде.
Наступает секундная пауза, за которую Сэхун успевает оторвать пуговицу на кофте; все остальные просто ждут, теребя кто карман штанов, кто подвеску на шее. У Лухана звонит телефон, и только Кай напевает «baby`s on fire», бросая, что уже ждет не дождется этого парня из Канады. Ни у кого почему-то не остается мысли, что если тот появится в среду на тренировке, Кай как минимум сделает все, чтобы сразу поставить его на место. Ну или вместо знакомства поведать обо всех прелестях секса с такой звездой университета, как Ким Чонин.
Но вопреки всем необъяснимым законам, по которым Каю до сих пор удавалось добиваться своего, в этот раз все идет совсем не так, как тот планирует.
Друга Лухана зовут У Ифань, но тот представляет его как Криса, и с того самого момента, как он появляется в раздевалке в среду, все замечают замерший на нем взгляд Чонина. Да оно и понятно – Крис высокий, ужасно высокий по сравнению с ними, а еще он блондин, у него есть татуировка с драконом на плече и когда он улыбается, улыбка получается ненавязчивой, но чем-то напоминает каевскую – bitch face или что-то в этом роде. Говорит он непринужденно, с легким канадским акцентом, и одного этого хватает, чтобы завести Кая, когда он видит его.
Когда Крис с Луханем уходят из раздевалки в бассейн, Кай тянет вполне характеризующее его настроение «fuuuuck», прислоняясь к дверце шкафа, потому что в присутствии этого парня он даже слова ни сказал.
- Обожаю мужскую сборную, - кусает губу Чонин, но ухмыляется, так что ни у кого не остается сомнений, что Крис попал в его top. Причем, на самую первую строчку.
С этого дня начинается тихий ужас для всех, а особенно для Сэхуна, которого ужасно бесит все эти ахи-вздохи Чонина, стоит только Ифаню появиться в раздевалке. Кай не стесняется смотреть на канадца, когда тот переодевается, а когда тот пару раз ловит его взгляды, лишь растягивает губы в недвумысленой ухмылке.
Чонин думает о том, чтобы подойти к Крису в какой-нибудь особенно напряженный день в душевой, и делится этими мыслями с остальными, когда Ифань по уважительной причине пропускает тренировку. Лухан его высмеивает, но вперемешку с раздраженными фразами искренне смеется своими детскими глазами.
Сэхуну почему-то в этот момент кажется, что старший все это время находился с канадцем «на расстоянии», а они вроде бы друзья?.. Понятно, что не лучшие, но по их совсем уж неформальному общению младший уверен в том, что Лухан чего-то не договаривает. И снова оказывается прав.
О том, что Лухан встречается с Ифанем, Кай узнает от Тао. Странно так, но именно от него. А все потому, что мастер ушу Цзы Тао накануне вечером болтал с Крисом между парами (Тао?, - запоздало думает Чонин, воскрешая образ молчаливого китайца, - болтал?..) и Ифань ляпнул, что у Тао должно быть много поклонников. Младший удивился, а Крис лишь прикусил губу, бросив, что ему нравятся такие, как он, хоть и спит он с Луханем.
Чонин, услышав эту новость от Тао, который растрепал ее только потому, что Минсок – его хороший знакомый, и терпеть такого отношения к нему не собирается – ведь вроде как Лухан еще недавно обжимался в коридорах университета именно с ним. Сэхун, слушая разговор Чонина с Тао, думает, что знает своего хёна очень и очень плохо. В конце-концов, Минсок ему понравился, а Лухан забыл о нем, стоило только появиться этому высоченному канадцу.
Чонин бесится, потому что новость о Крисе с Луханем его совсем не устраивает, и он надеяться взять реванш. Уж если он раздвинет ноги, разве этот Ифань не захочет?..
- Нет, не захочет, - бросает Лухан, когда слышит столь явные намерения Чонина. Он приходит без Криса, и это радует обоих.
- А что меня остановит? – хмыкает Кай, но когда появляется Ифань, он почему-то ведет себя тише, чем от него ожидают. Разве что раздевается подозрительно медленно и уж слишком близко к Ифаню, но Лухан успевает утащить того перед тем, как Кай спускает джинсы.
После этого Чонин пытается выхватить канадца на переменах, но тот каждый раз находит отговорки, не уделяя младшему больше минуты. Кай теряет терпение к концу недели и откровенно игнорирует Криса с Луханем, хоть и делает последнюю отчаянную попытку привлечь внимание Ифаня в конце очередной тренировки.
Он прыгает с края бассейна, утягивая Сэхуна на дно, цепляясь руками за худые плечи младшего, а тот отчаянно пытается убрать от себя Кая, потому что в груди – паника и жуткая нехватка воздуха. Он чувствует сильные руки на своих бедрах там, под водой, и вымученно отталкивается, подплывая к поверхности.
Когда Сэхун хватает губами спасительный кислород через пару секунд, у него дрожат губы. Парни на них смотрят с откровенным недоумением, Лухан – с тревогой, но младший не замечает. Тренера поблизости нет, а это значит, что Чонин избежал выговора.
- Ты вообще в себе? – Сэхун слабо толкает Кая, хватаясь за борт. Сил нет, словно они остались где-то на дне. Сэхун мысленно прикидывает то, что упадет спать, как только придет домой.
Кай поджимает губы, пытаясь отдышаться, и уходит раньше всех. На Криса он даже не смотрит.
На следующий день они встречаются, когда Сэхун замечает Чонина в холле. Тот сидит один, и Сэхун останавливается напротив, поправляя лямку рюкзака. У него есть полчаса, потому что с пары отпустили раньше, а куда их потратить он еще не решил. Он смотрит на Кая чуть спокойнее, чем обычно, хотя причин нет, особенно после вчерашнего дня - от рук Чонина у него едва заметные синяки на плечах.
- Ты чего здесь? – не слишком приветливый, но и не злой голос младшего заставляет Кая поднять взгляд, и Сэхун понимает, что в руках того пачка солёных орешков.
Чонин пожимает плечами и предлагает ему арахис.
- Мне нельзя солёное, - качает головой Сэхун, садясь рядом, а Кай тут же щурится.
- Почему?
Младший пожимает плечами, раздумывая, отвечать или нет, но все же выбирает первое.
- После травмы на танцах от этого может возникнуть отёк тканей и излишнее давление на нервные окончание, так что спина опять будет болеть.
Глаза Чонина расширяются от удивления, но говорит он не сразу.
- Надо же. Я не знал, - голос чуть растерян, Сэхун впервые слышит его таким. Кай заглядывает в пачку с арахисом и внимательно изучает орешки. – Никогда бы не подумал.
Cэхуну кажется, что на этом диалог вроде бы закончен, и медленно поднимается, собираясь пораньше наведаться в зал – у него сегодня денс-практика, но его запястье перехватывает отчего-то горячая рука Чонина.
- Подожди.
Сэхун вопросительно смотрит, но все же отставляет рюкзак на пол и откидывается на сиденье.
- Ты за вчера не сильно злишься?
Младший мотает головой, хотя вчера вечером думал о том, что хочется влепить Каю хорошую отрезвляющую пощечину. Чонин перебирает оставшийся арахис в пачке.
- Не знаешь, почему все наши желания абсурдны? – говорит он, и Сэхун не знает, нужно ли ему отвечать.
- Ты на счет Криса? – бросает Сэхун первое, что приходит в голову.
Чонин хмыкает, проводя солеными пальцами по губе.
- Это первый раз, когда меня так откровенно посылают. А я ведь до сих пор хочу его.
Сэхун фыркает, а Кай только губу облизывает, чуть морщась от соли.
- А если отбросить Криса, чего бы ты хотел? – неуверенно спрашивает Сэхун, глядя на Чонина.
Тот отвечает через секунду, но младшему кажется, что Кай то ли задумывается, то ли не хочет отвечать.
- Чтобы в бассейне была такая глубина, на которую ныряют с аквалангом, - звучит ответ, который Сэхун совершенно не ждет услышать. Он удивленно приподнимает брови, а Кай тут же усмехается, видя его взгляд. – Думал, я скажу, что хочу перетрахать вторую половину нашего университета и Криса заодно?
Сэхун коротко улыбается и легко качает головой.
- Нет, но чего-то ближе к этому, чем то, о чем ты сказал.
- Я что, кажусь таким легкомысленным? – хмыкает беззлобно Чонин. – Впрочем, можешь не отвечать.
Сэхун благодарен за эту возможность.
- Почему такое желание… странное? – спрашивает он, приглаживая челку набок.
Чонин пожимает плечами.
- Всегда хотел почувствовать, как там, на глубине. Не на той, где кафель, а там, где настоящее дно. Черное, откуда даже не видно света сверху, - Кай смотрит куда-то в ключицы Сэхуна, а потом поднимает глаза, встречаясь с младшим взглядом. – Наверно, это мое подсознательное стремление падать все ниже, тонуть и задыхаться от баротравмы из-за перепадов давления в самых низах.
- Что? – то ли хмыкает, то ли веселится от этих слов Сэхун. Таким Кая он определенно еще не видел.
- Забудь, - тот качает головой, сминая в руках упаковку от арахиса.
Уже когда Сэхун идет в танцевальный зал, он невольно думает о том, что если узнать Чонина получше, тот может окажется совсем не таким, как привык думать младший со слов Луханя и видя, как Кай рисуется перед остальными. Наверно, это просто часть его, которую никуда не деть, как например, никуда не деть шрам на теле. Ведь все, что делает человека таким, каков он есть, думает Сэхун, это то, что внутри, и пусть у Кая там глубоко и беспросветно, как на той глубине, куда спуститься можно только с аквалангом, но это дно его не пугает. Наоборот, Сэхуну впервые не хочется выныривать на поверхность из темноты, которая маняще горит в глазах Чонина.
Он и сам не замечает, как теперь после пар дожидается Чонина, когда видит его в коридорах и останавливается, а тот неизменно подходит, бросая какие-то шуточки и язвительные комментарии по поводу показавшегося в холле Криса. Сэхун усмехается почти незаметно, а Кай шлепает его по плечу или бедру, ускользая куда-то в толпу и роняя на прощание неменяющееся «увидимся».
Сэхуну теперь почему-то становится очень важным видеть Чонина на тренировках, хоть и он не дает себе отчета в том, что ждет Кая каждый раз. Тот вкладывает все силы в тренировки – через две недели у них соревнования, при чем какие-то серьезные, и Чонин, конечно же едет, как и Лухан с Крисом, как лучшие из плавцов. А Сэхун все реже видится с Луханем даже в университете, и совсем перестает слушать старшего - с каждым разом все больше, наверно из-за того, что он совсем не стесняется кусать губы Криса в душевой.
А последний раз, когда Сэхун их видит совсем раскрепощенными - когда Лухан жмется к Ифаню бедрами, обвивая шею руками, и по коже обоих стекает горячая вода, младший замирает на пару секунд, а потом спешным шагом уходит, успевая собраться быстрее, чем те выходят из душа. То, как Лухан сдавленно стонал Крису в плечо, когда тот прижимал его к стене - Сэхун старается не думать об этом, хотя отвлечься перед сном ни на что другое не получается.
Сэхун думает о том, какого это – чувствовать, как Лухан сгорает от желания, и отчаянно старается не вспоминать их ни к чему не обязывающие поцелуи. Чонин в его мыслях нагло усмехается. Сэхун понимает, что сегодня – в день, когда Кай вроде бы куда-то уехал, ему не хватает этих наглых глаз, полных растворенной в соленой воде ночи.
А потом, ровно через двое выходных, на какой-то перемене Сэхун чувствует чьи-то руки на своих джинсах, настойчиво сжимающие бедра, он вздрагивает и как-то неуверенно улыбается, видя растрепанного Кая.
- Ездил к родителям, - отмахивается тот, когда Сэхун спрашивает, когда они идут по коридору, где того носило. – А что, успел соскучиться? – тут же самодовольно хмыкает Кай.
Сэхун вспоминает, что ладони у Кая теплые, и собственно, причин ответить «нет» у него нет. А еще хочется опять эти руки на своих бедрах, почему ведь Луханю можно, в конце-концов, а ему – нельзя?
- Тут кое-что было, пока ты уезжал, - зачем-то бросает он, и видит прищур ожидающих каевских глаз. – Крис с Луханом… - подбирает слова младший. – В душе.
- Они превзошли меня, - Чонин роняет смешок.
Сэхуну кажется, что секунду спустя Кай смотрит на него так, словно раздевает взглядом. В мыслях младшего снова руки Чонина, его губы, соленые от арахиса, и полное безразличие на лице на фоне бушующего тайфуна внутри. Он ждет сегодняшней тренировки только для того, чтобы увидеть, как вода в душе стекает по смуглому телу Чонина, и…
Сэхун сам не знает, как получается так, что Кай уговаривает его после тренировке пару раз прыгнуть в бассейн с борта – ну так, просто потому, что домой идти не хочется. У Сэхуна после пятого прыжка ломит в спине, и он, едва не подскальзываясь, после того, как вылазит из воды, медленно идет в душ. Когда туда заходит Кай позже на полминуты, Сэхун понимает, что вот оно, то самое дно, на которое Кай утягивает всех.
Чонин подходит медленно, неспешными шагами, а вот Сэхун отводит глаза, чтобы не смотреть на рельефное тело, смуглую кожу и самое главное - в затягивающие, как морская бездна, глаза Кая. Вода бьет по телу, а Сэхуну каждая капля напоминает колкий разряд.
- Ты такой бледный и худой, знаешь, - говорит Чонин, наклоняя голову чуть в бок и оглядывая Сэхуна сверху вниз.
Младший чувствует, как у него горят от смущения и неловкости щеки.
- Чонин, прекрати, - бросает он, неуверенно глядя тому в глаза.
Но Чонин не прекращает. Вместо этого он делает шаг еще ближе и касается выбирающей косточки его бедра, мягко поглаживая, хотя из-за льющейся из душа воды движения получаются рваными и нелепыми. Только Чонин не обращает на это внимания.
Сэхун хочет еще раз окликнуть его по имени, но его рот нагло затыкают настойчивым поцелуем, и он прикрывает глаза, выпуская из груди сорванный стон вместе с остатками воздуха.
Кай целует его требовательно, перебираясь рукой то на ребра, то на бедро, сминая его тонкие губы своими, теплыми и мягкими, но всего через пару секунд, чувствуя резко изменившуюся температуру воды из душа на почти ледяную, Чонин резко отрывается, отшагивая назад. Сэхун вжимается в кафельную стену, ощущая холодные брызги на своей коже.
Кай выругивается и, тряхнув мокрой челкой, уходит, оставляя младшего сползать по стенке вниз и обнимать свои колени под чуть потеплевшей водой. Это отчасти то, чего младшему так хотелось, но внутри почему-то пустота, и она еще больше разгрызает грудь, когда Сэхун заходит в раздевалку. Там никого.
Следующий день Сэхун проводит в аудиториях даже на переменах – во-первых, усталость из-за бессонницы очень даже сказывается на физическом состоянии, а во-вторых – с Каем встречаться совсем не хочется, потому что Сэхун просто не знает, как смотреть в его глаза без смущения и… он не может понять, что за чувство его заполняет. Но это не сожаление. Он вспоминает губы Чонина, совсем не соленые, как хотелось, а холодные и мокрые из-за капель воды. Ему кажется, что все должно было быть по-другому, может из-за этого он и сдавленно выдыхает, стоит только прокрутить в голове то, как близко был Чонин.
Сэхун вымученно стонет, когда перед глазами всплывает смуглое тело Кая, не давая отвлечься на уроки. Танцевальная практика тоже проходит до ужаса плохо – Сэхуну делают замечания, но сконцентрироваться все равно не получается. Он хочет послать Чонина ко всем чертям, а внутри все равно все горит и не отпускает. И вопреки всем надеждам Сэхуна не видеть сегодня виновника его внутренних волнений, Чонин находит его сам.
Последняя пара, и Сэхун вздрагивает, видя Кая в коридоре. Тот ждет его, и деваться просто некуда.
- Избегаешь меня? – спрашивает Чонин, оттолкнувшись от стены. Его пальцы аккуратно сжали воротник сэхуновской рубашки, а младший опустил взгляд, не зная, куда себя девать под пристальным взглядом темных глаз.
Кай тихо усмехается, подхватывая Сэхуна под локоть.
- Пошли в бассейн, - говорит он, и тут же Сэхун щурится, хотя руку освободить не старается.
- Но сегодня нет тренировки.
- Я помню, - закусывает губу Кай, и не сводит глаз с младшего. – Но там сейчас никого нет.
Сэхун знает, что в словах Кая может быть только один подтекст. Но почему-то он не сопротивляется рукам Чонина, которые тянут его по коридору за собой. Совсем не сопротивляется.
Когда в раздевалке так тихо, как в этот раз, Сэхуну немного непривычно. Обычно парни что-то шумно обсуждают, даже тот же Кай. Но в этот раз Чонин молчит почти всю дорогу, и лишь когда Сэхун открывает шкафчик, тот сжимает его плечи руками и оказывается непозволительно близко.
- Знаешь, заниматься любовью под водой - это совсем другое ощущение, отличное в сотни раз от того, как на поверхности.
Чонин горячо шепчет это в самое ухо Сэхуна, от чего тот вжимает шею в плечи и старательно отводит глаза, ненавязчиво отталкивая от себя. Кай растягивает губы в едва уловимую улыбку и небрежным движением скидывает с себя майку, а затем стягивает штаны. Сэхун демонстративно разворачивается и идет переодеваться в туалет.
Когда он заходит в зал с бассейном, Кай сидит на бортике, рядом с металлической лестничкой, с той стороны, где не глубоко. Его волосы сухие, значит, он ждал его. И правда, услышав тихие шаги позади себя, Чонин разворачивается и встречает Сэхуна взглядом бездонных темно-карих глаз, в которых невозможно ничего прочитать. Сэхун останавливается в паре шагов, а Чонин съезжает со скользкого края, и вода накрывает его с головой.
Когда Кай выныривает, отряхивая закрывающие лицо волосы, и отталкивается, загребая поочередно воду руками, Сэхун уже знает, что будет делать. Он разбегается, хоть и помнит о том, что пол скользкий, а потом, оказываясь чуть дальше Кая, прыгает в воду.
Чонин успевает понять только то, что его утягивает вниз, и ему не хватает секунды сделать вдох побольше. Сэхун в этот момент совсем не думает о том, что должен бы ликовать, отомстив Каю за «тот раз». Сэхун думает лишь о том, как катастрофически ему тогда не хватало воздуха, и как страшно было от мысли, что он может задохнуться. Поэтому он хватает Кая за руки и изо всех сил отталкиваясь, тянет наверх.
Пока Чонин пытается отдышаться, хватая спасительный кислород губами, Сэхун поддерживает его, а потом тянет к борту. Кай откашливается и первое, что бросает, звучит обидным и резким «кретин».
- Ты полный кретин.
Сэхун смотрит безэмоционально, а Кай внезапно выдыхает и усмехается. В его взгляде насмешка, за которую Сэхуну хочется хорошенько ему врезать, но вместо этого он брызгает Чонину в лицо водой, рассекая гладь воды ребром ладони.
Чонин жмурится от летящих брызг, но все равно подается вперед, надеясь перехватить руку Сэхуна. Тот не дается, и Каю ничего не остается, как нырнув под воду и обхватив худой торс, потянуть младшего на глубину. Сэхун отчаянно брыкается, пытаясь выплыть наверх, но Чонин сильнее. Когда смуглое лицо оказывается напротив бледного, Кай удерживает его щеки и прижимается своими губами к сэхуновским.
Чонин видит, как расширяются зрачки светло-карих глаз.
Чонин знает, что воздуха не хватает им обоим.
Он отпускает Сэхуна и тот уплывает вверх, а следом за ним и Кай. Младший рвано дышит, хватаясь за борт, и старается не смотреть на Чонина, подплывая к металлической лестнице. Выбираясь из бассейна, он знает, что от него ждут другого. Совсем. Но заставить себя остаться Сэхун не может.
Уже выходя из раздевалки, он замечает в коридоре знакомый силуэт. Это их тренер, который смотрит на него с толикой удивления и вроде бы рад видеть. Сэхун дергает головой вниз, бросая приветствие, а потом слышит что-то из ряда вон.
- Сэхун, нам не хватает одного человека в команду юниоров, - бросает тренер, и тот невольно смаргивает, думая, что ослышался. – Я знаю, что у тебя была травма, но могу я попросить тебя ехать с нами завтра?
В этот момент Сэхун думает о том, что fata viam invenient*ну или пути неисповедимы, хотя в Бога он вряд ли верит. Он вспоминает губы Чонина. Теплые, даже под водой.
И соглашается.
То, что Сэхун едет с ними, Лухан воспринимает с какой-то детской радостью и отзваниевается сэхуновским родителям, обещая, что присмотрит за младшим. Тот закатывает глаза на все суматошные действия Луханя на вокзале, когда они собираются, и невольно разглядывает стоящего рядом с тренером Криса. Его волосы аккуратно убраны назад, а одежда такая, что Сэхун думает, ну как только можно так потрясно выглядеть в обычной растянутой футболке пусть и с принтом чего-то брендового, синем расстегнутом пальто и нелепом вязаном шарфе – вроде луханвском даже?.. Сэхуну хочется взять и так прямо спросить - нет, парень, вот как у тебя получается?..
Лухан выглядит каким-то слишком радостным и счастливым, хотя оно и понятно – рядом и Крис, и Сэхун… только вот младшему совсем невесело. Потому что появляется Кай с сумкой через плечо и Сэхун теряет уверенность, успевшую поселиться в нем за вчерашний вечер и сегодняшнее пасмурное субботнее утро.
- Что ты здесь делаешь? – широко распахивает глаза Чонин, и тут же переводит взгляд на Луханя. – Решил проводить?..
Сэхун в ответ мотает головой.
- Я буду среди юниоров.
Кай видит его сумку, кивок тренера и лишь бесшумно раскрывает губы, а потом мотает головой и одевает наушники, потому что сказать все равно ничего не может.
Их автобус отъезжает через пять минут.
По всей иронии, места им достаются рядом – Сэхун никого из другой группы, кто тоже будет среди юниоров, не знает, да и знакомиться особо желанием не горит. Он занимает место у окна за Луханем с Крисом, а Кай просто садится рядом.
- Как?.. – начинает Чонин, снимая один из наушников, а Сэхун лишь пожимает плечами.
- Так получилось.
Чонин щурится, но разговор не продолжает, с замедлением протягивая наушник младшему. Сэхун вслушивается в «Light Up the Sky» от Thousand Foot Krutch, и засыпает после второго куплета. Последнее, что он видит за окном – срывающийся дождь, капли которого рисуют на стекле небрежные рисунки из стекающих кривых дорожек.
Отель, где их размещают, едва дотягивает до 3х звезд. Впрочем, усталому Сэхуну на это абсолютно плевать – кровати есть, вода горячая – тоже, а больше ему и не надо. После душа он переодевается в пайту с длинным рукавом и тренировочные штаны, быстро сушит волосы полотенцем и валится на постель, пряча замершие ноги в одеяле.
На Кая, который открывает упаковку апельсинного сока, листая журнал, лежащий на тумбочке, он старается не обращать внимания. Сэхун даже не сомневался, что номер будет делить именно с ним.
- Будешь спать? – хмыкает он, глядя на младшего, натягивающего на влажные волосы капюшон.
Сэхун отвечает невнятным мычанием, и Кай оставляет его в покое, только шебуршит упаковкой чего-то, и Сэхун вспоминает арахис. Соленые губы Чонина – это единственное, о чем он думает, перед тем, как заснуть.
Вечером Чонин доедает оставшуюся горсть тыквенных семечек, которые взял вместо арахиса, и потрошит свою сумку в поисках новой пачки, а не находя ничего, кидает в растянувшегося на постели Сэхуна полупустой бутылкой минералки. Младший хныкает, чувствуя, как пластик объёмом 0,5 ударяется о бедро. Чонин зовет в супермаркет.
Уже на сырой улице Сэхун теряет всякий сон и посильнее закутывается в свое совсем не теплое полупальто. В ночном супермаркете он согревается, и даже начинает улыбаться, когда Кай возле отдела с солнцезащитными очками меряет одну пару, показывая зеркалу чуть закушенные губы и томный взгляд поверх стекол.
- Мне идет? – спрашивает он, вскидывая брови и чуть щурясь.
Сэхун поджимает губы, даваясь смешком, и хочет пройти дальше, но Кай перехватывает его локоть.
- Ну скажи, ведь тебе нравится? – он выжидающе смотрит, поправляя дужку, а Сэхуну почему-то кажется, что Чонин спрашивает совсем не о черных стеклах, скрывающих его глаза.
Поэтому младший выворачивает руку и совсем не думает отвечать, вместо этого указывая куда-то в сторону:
- Смотри, там цветная пастила.
Чонин запоздало шумно выдыхает, сжимая в пальцах уже только воздух. Сэхун уходит вперед, разглядывая упаковки с лимонной и апельсиновой пастилой. Кай снимает очки и идет следом, разглядывая фигуру Сэхуна как можно тщательнее.
Они проводят в магазине еще минут пятнадцать: Чонин, словно нарочно - хотя Сэхун не выказывает недовольства - подолгу останавливается возле стеллажей с сухофруктами и орешками, долго выбирая, что купить, зачем-то разглядывает упаковки уцененного рамена, а потом спрашивает младшего, взять ли молока. Сэхун пожимает плечами, и Кай берет две небольшие упаковки ванильного и шоколадного. Вместо тыквенных семечек он выбирает кешью.
Уже на кассе они переглядываются – младший трет висок, оглядываясь на всякие блестящие стики перед глазами вроде жвачек и кофе три-в-одном, а Кай достает из кармана джинсов смятые воны, бросая короткий взгляд на полку, которой Сэхун совсем не уделяет внимания.
Когда Чонин добавляет к их покупкам пачку презервативов, младший смотрит на него чуть расширившимися глазами и чувствует, как его щеки краснеют. Кай же смотрит на него пронизывающим взглядом, от чего Сэхун опускает голову, но не говорит ничего до тех пор, пока они не выходят на улицу.
- Это сильно откровенно было с моей стороны? – Чонин поглядывает на младшего, который смотрит куда-то в подтаявший снег под ногами и прячет лицо в шарф.
Сэхун слегка поворачивается в сторону Кая, но голову не поднимает – то ли холодно, то ли все еще стесняется.
- Думаю, это значит да? – устало усмехается Чонин, глядя, как Сэхун разгребает носками огромных тимбелендов коричнево-серый снег. Ответа он не ждет, хотя на вечер оставляет немного пошлых надежд.
Сэхун в это время думает о том, что носки его ботинок ужасно сбиты, а то, что Чонин хочет с ним переспать, он предпочитает оставить за дверями ночного супермаркета.
Когда они приходят в номер, Сэхун сразу ложиться спать, не давая Чонину даже свет в комнате включить. Он забирается под одеяло, но долго не может заснуть, слыша, как в душевой льется вода. От Чонина не слышно ни звука, но Сэхун почему-то представляет, как по смуглой коже текут капли и белая пена, контрастирующая с телом молочного шоколада, и глаза Кая сжаты, а рука грубо доводит до разрядки.
Сэхуну хочется встать и открыть дверь в ванную, но он лишь сильнее жмется лицом к подушке, прогоняя настойчиво лезущий в мысли образ.
Утром, когда звонит будильник, ему хочется разбить его об стенку, но приходится открывать глаза и заставлять себя подниматься с постели.
Кай на соседней кровати спит в одних шортах. Сэхун тихо измученно стонет и будит Чонина, бросая в правый бок того подушку.
- Вставай, у нас соревнования вообще-то, - хрипло бормочет Сэхун, направляясь в ванную.
Когда он выходит, Чонин уже собран и Сэхуну приходится спешно разгребать вещи в рюкзаке, чтобы найти футболку.
Лухан стучится к ним в номер, и когда Кай открывает, тот с ободряющей улыбкой просит спускаться в холл. Сэхун почему-то ни капельки не чувствует нужным улыбаться в ответ, но когда они едут собственно на соревнования, настроение как-то само собой улучшается – то ли из-за шуток Криса, то ли из-за песен по радио, то ли из-за молчания – в кои-то веки – Чонина.
Закрыть глаза и успокоиться, повторяет он про себя. Он не переживает, разве только чуть-чуть, но кто из них спокоен?.. Сэхун знает, что главная победа – терпение. Поэтому он ждет первые три часа в огромном бассейном зале, и донельзя громко кричит имя Лухана, когда тот занимает третье место. Победе Криса – у него второе – он радуется чуть меньше, но все равно обнимает канадца, потому что все просто сливается в одну яркую вспышку, и на губах Ифаня впервые такая улыбка, которой Сэхун искренне завидует. Лухан смеется и укрывает их с Крисом полотенцем, а младший оглядывается в поисках Кая.
Тот сидит в стороне, суша волосы полотенцем – он пришел четвертым, хотя обещал сделать Криса. Сэхун садится рядом, накрывая ладонью плечо Чонина, и тот усмехается, видя взгляд младшего.
- Не думай, что я дико расстроен, - качает головой Кай. – Просто… так получилось.
Сэхун чуть щурится, толкая коленку Чонина своей, и предлагает выпить чего-то горячего. Тот соглашается, а Сэхун почему-то чувствует, как дрожат его пальцы, когда он подносит к губам стаканчик с чаем.
- Просто сделай все возможное, - бросает Кай, замечая его волнение.
Младший кивает, а перед тем, как объявляют соревнования среди юниоров, изо всех сил старается спокойно улыбнуться Луханю, который обнимает его, прижимая к себе. До того, как его плечо сжимает Чонин, Сэхун успевает словить ободряющий взгляд Криса.
- Думай о том, что я смотрю на тебя, - бросает Чонин в самое ухо, и по телу Сэхуна бегут мурашки. А Кай еще на долю секунды касается его пальцев своими.
Сэхун с меньшим волнением ждет старта, а уже там, в воде, вспоминает то, как Чонин целовал его в бассейне. В мыслях только это, и ничего больше.
Сэхун не занял никакого места – просто пришел седьмым. Тренер сказал, что доволен, да и Сэхун почувствовал, что это искренне. Правда, возвращаясь в отель, вся радость опустилась куда-то глубоко, без надежды быть возвращенной, и Сэхун сворачивается на постели, глядя в стенку, пока не поднимается Кай, задержавшийся в холле. После соревнований они почти не разговаривали – Сэхун только мотал головой, мол нет, не расстроен.
- Ты… - начинает Чонин, и тут же замолкает, видя младшего на краю постели.
Сэхун слышит шорох снимаемой одежды, но продолжает все так же лежать, не в силах убрать даже челку с глаз.
Когда Кай обходит его кровать, на секунду останавливаясь, младший невольно с надломом выдыхает - на Чонине одни только белые боксеры с брендом на красном лайне, и из-за этого его смуглая кожа кажется еще темнее. Он ложится напротив Сэхуна, поджавшего ноги и, опираясь на локоть, долго смотрит младшему в глаза, не стесняясь своего почти обнаженного вида.
Сэхун хмурится, сжимая губы, и не роняет ни слова.
Кай ждет, но все же тянется рукой к его бедру, и Сэхун вспоминает как это было тогда в душе. Ему кажется, что Кай больше всего любит косточки его бедер.
Чонин замечает, как напрягается лицо Сэхуна, и медленно тянется за поцелуем, касаясь холодных сэхуновских губ своими. Младший позволяет себя целовать, но отвечает несмело, едва раскрывая губы. Ему кажется с той пустотой внутри, что заполняет его сейчас – лучше быть ничего просто не может. А Кай тогда требовательно прижимает его к подушке, раскрывая языком его рот и горячо дыша, заставляя Сэхуна сорвано выдохнуть.
Чонин, не прекращая его целовать, берет тонкое запястье и тянет вниз, к низу своего живота. Сэхун тут же протестующее оттягивает руку к себе, отворачиваясь, и закрывает лицо ладонями.
Кай тихо вздыхает, усаживаясь в подобие позы лотоса на постели и смотрит на спину младшего.
- Ты меня не хочешь? – совсем откровенный вопрос, от которого Сэхун чувствует, как горят его щеки. А еще ему стыдно.
Младший резко поднимается, поворачиваясь к Каю, и измученно смотрит на него, кусая губу.
- Я хочу… - вырывается у него, но он тут же опускает голову. Ему еще не приходилось такого говорить.
- Тогда в чем проблема? – Чонин откидывает со лба челку и берет Сэхуна за запястья. – Я знаю, что у тебя это первый раз, но я не сделаю больно, - он притягивает младшего ближе к себе, но Сэхун перехватывает его ладони.
- Я просто… - он поджимает губы, отводя взгляд в сторону. Но чувствуя, как на него смотрит Кай, понимает, что от него ждут ответа. – Просто…
- Просто что? Думаешь, мне нужен только секс?
Сэхун хочет кричать от того, как Чонин его смущает своими словами. Но признаться все-таки приходится. Сэхун кивает, пряча глаза.
Кай тогда аккуратно касается его щеки и гладит светлую кожу, подаваясь вперед и целуя младшего в макушку.
- Я никому этого еще не говорил, знаешь, - голос Чонина совсем тихий и немного хриплый, и Сэхун неуверенно поднимает взгляд. – Точнее говорил, но… совсем не искренне. – Кай делает вдох и поджимает губы, словно сказать то, что он хочет, очень сложно. – Ты мне очень нравишься.
Впервые Кай в глазах Сэхуна смущается, опуская взгляд вниз.
Тогда губы младшего едва заметно подрагивают, а в глазах мелькает стоп-кадр– срывающаяся лавина неверия и счастья. Он хочет что-то сказать, но тут же резко обвивает шею Кая руками и целует.
Жадно, благодарно, решительно.
Кай пару секунд жмурит глаза, а потом, неуверенно улыбаясь в поцелуй, отвечает.
- Ты мне очень нравишься, О Сэхун, - шепчет он, опрокидывая младшего на постель, и кусая за мочку уха. Тот ведет плечом, но подставляет губам Чонина шею, которую тот обдает жарким дыханием, а потом ведет по коже языком, рвано целуя. – Нравишься, - повторяет Кай, повторяя контуры выпирающих ключиц Сэхуна языком.
Тот сорвано дышит, но уже не напрягается, позволяя Каю делать все, что тот хочет. И от этого Сэхун сгорает, опускаясь на то самое дно, о котором когда-то говорил Чонин.
То дно, где не видно света. То дно, где совсем другое давление. То дно, опускаясь на которое, твое время точно рассчитано, потому что количество воздуха ограничено.
Их ограничение – вечерний автобус, на котором они возвращаются. Чонин это знает, но все равно врывается в тело Сэхуна, заставляя изгибаться под собой за тот короткий промежуток времени, что у них остался. Младший задыхается, потому что тонет в том, что дает Кай. Его каждое движение, каждое касание горячих губ – это спасительный воздух, которого так не хватает в толще воды.
Когда Чонин целует его после всего этого fallin in the deep, Сэхун зарывается пальцами в черные влажные волосы Кая и жмется теснее, лишь бы сказать, что отпускать совсем не хочет. Чонин тихо смеется в поцелуй, а потом заглядывает в глаза младшего, отвечая тем же.
Во взгляде Кая блестит та бездна, которую Сэхун на мгновение чувствовал в себе. И ему хочется утонуть в ней без остатка.
Когда они возвращаются домой, Сэхун вздрагивает от ощущения теплых ладоней Кая на своих пальцах. Чонин едва заметно улыбается куда-то в плечо младшему, а потом Сэхун прижимается губами к его темным растрепанным волосам.
Перед тем, как заснуть, он видит за окном темно-синюю дымку ночного неба, и сжимает пальцы Кая чуть сильнее. На дно, думает Сэхун, туда, где не нужно будет замечать весь этот мир вокруг, а только соленые губы Чонина и горячие донельзя поцелуи. На самое дно.
____________
* deadpan - не проявляя эмоций (амер. сленг);
* баротравма — повреждение органов человека, при резком перепаде давления окружающей среды;
* FATA VIAM INVENIENT – от судьбы не уйти.
name: HOT WATER / take me to the deep
пейринг: Kai/ Sehun, Kris, Luhan, Tao (exo-k)
рейтинг: R
жанры: Слэш (яой), Ангст, Повседневность, Hurt/comfort, AU
фикбук: ficbook.net/readfic/557372
собственно, фик
Сехун занимался плаванием в начальной школе, и не то чтобы спустя шесть лет, будучи студентом первого курса факультета современных танцев, он снова воспылал любовью к брассу и вышкам, нет – просто неудачное падение на соревнованиях месяц назад привело к травме, и врачи лечебной терапией прописали ему отказ от танцев, нагрузок и побольше часов в бассейне. Сехун конечно сразу заупрямился, мол, танцы он никогда не бросит, но с плаванием пришлось согласиться и по настоянию лечащего врача и родителей записаться в соответствующую секцию, благо, в том же вузе, где он и учился.
Но с этого, можно сказать, все и началось.
В группе по плаванию, куда ходил Сэхун, был его знакомый Цзы Тао. Тот профессионально занимался ушу, но после травмы посерьезней, чем у Сэхуна, пришлось уменьшить нагрузки, поэтому в новую группу их вдвоем затащил сэхуновский друг со старших курсов, Лухан.
Сэхун его знал с детства, и в какое-то время даже признавался самому себе, что Лухан очень даже привлекательный. Это было год назад - в старшем классе школы, когда Сэхун кроме Лухана никого больше не замечал, даже толпы девушек, которые застенчиво улыбались ему на переменах. Он, конечно, думал, что его внимания Лухан не замечает, но в какой-то день, когда они долго гуляли, не смотря на дождь, тот вдруг спросил, хочет ли Сэхун, чтобы он его поцеловал.
Младший тогда совсем растерялся, а Лухан рассмеялся и растрепал его волосы, бросая, что заметил, как Сэхун вздыхает за его спиной еще пару месяцев назад. Младший чувствовал себя неловко, а Лухан в тот вечер смутил его еще больше, потому что все-таки поцеловал на прощание. У Сэхуна это был первый поцелуй, и он запомнил едва теплые губы, которые касались его собственных с нежностью и уверенностью, а он робко отвечал. Лухан перебирал слегка влажные пряди его волос, притягивая к себе ближе, и не отпускал минут десять – Сэхун до сих пор помнит этот поцелуй намного лучше, чем все остальные.
Они с Луханем никогда не говорили о том, что «встречаются» - старший предпочитал болтать о чем угодно, но не о том, почему они целуются в темных коридорах или в комнате Сэ, когда старший вроде бы должен помогать ему с уроками.
А потом, когда закончился учебный год, и Лухан поступил в университет, все как-то сразу закончилось. Сэхуна он видел реже, уже не целовал, хотя неизменно держал за руку, но Сэхун понимал – по привычке. Лухан не говорил, что их отношения закончились, а вместо этого представил младшему Минсока, с которым тот вместе учится. С первого взгляда на то, как Минсок улыбается шуткам его друга – своим парнем Сэхун Лухана никогда не называл – он все понял. Точно так же Лухан улыбался ему, когда они гасили свет в комнате и старший смеялся в губы Сэхуна сквозь поцелуй.
Сэхуну не было ни больно, не обидно, но какой-то осадок внутри остался. Правда сейчас он совсем не думает о Лухане так, как тогда. Лухан остался хёном, пусть он и украл его первый поцелуй.
А потом этот хён втянул его в университетскую лигу по плаванию – Сэхун поступил в тот же вуз, что и старший. И вот тут судьба столкнула Сэхуна с Чонином.
Этого парня знали в университете все. На факультете танцев, где он учился, его называли Каем, и Сэхун вполне понимал, за что тот получил такое имя. Чонина знали потому, что он переспал с половиной их университета, при чем с большинством – парней, а серьезные отношения были совсем не его страстью. Лухан, когда рассказывал Сэхуну о нем, сказал, что вообще сомневается, что тот встречался с кем-то. Пару раз переспать с одним человеком – это были самые серьезные отношения, на которые был способен Ким Чонин.
Они встречаются в бассейне в тот день, когда группу Сэхуна по плаванию ставят в расписание группы Лухана. У старшего есть все шансы попасть на какие-то соревнования в этом году, и Сэхун же молча восторгается тем, что его хён может получить золотую медаль. У самого же Сэхуна такой шанс вряд ли будет – травма веский аргумент тренеров, чтобы не включать Сэхуна в юниоры.
Он заходит в раздевалку как раз в тот момент, когда Лухан отмахивается от реплики кого-то из парней.
- ...Чонин та еще стерва, так что не думай, что он уступит кому-то место, - бросает китаец, убирая волосы со лба. Он замечает в дверях Сэхуна и тепло улыбается.
Младший идет переодеваться, вспоминая сказанные неделю назад слова Лухана о том, что их группы с Чонином совместили, и теперь «придется терпеть этого смуглого засранца еще и на тренировках». Лухан был наслышан о Чонине, пересекаясь время от времени на парах, но причислял его к тем, с кем его разделяет «интеллектуальный и моральный барьер», или простыми словами – Чонин в глазах Луханя совсем не дотягивает до приличного парня.
Впрочем, Сэхун в этом убеждается сам, когда Чонин появляется в раздевалке и приветствует всех парней небрежным фамильярным конглишом. Сэхун думает – какого черта? Но объясняется все очень просто: последнее увлечение Кая – парень из штатов. Об этом Чонин информирует всех в течении следующих трех минут с таким видом, будто искренне верит в то, что всем интересно его слушать. К счастью, до шести остается пара минут, и все срываются в бассейн. Сэхун замечает, что Чонин лишь усмехается, когда его рассказ о том, как лучше всего трахаться в кабинке университетского туалета остается без внимания. Младший выскальзывает из раздевалки следом за Луханем.
Во время всей тренировки Сэхун впервые не может подолгу находиться в воде, глаза словно нарочно ищут фигуру Чонина в огромном бассейне, и каждый раз безошибочно находят. Сэхун сидит на бортике бассейна, разглядывая смуглые руки и мокрые черные волосы, закрывающие лицо каждый раз, когда Кай выныривает из-под воды. Его движения похожи на изящный танец, тело до ужаса привлекательно, и Сэхун просто не понимает, что это с ним сегодня. Он рывком отрывается от борта и ныряет как можно глубже, скользя животом по самому дну, ему всегда нравилось так делать, когда хотелось отпустить все и сосредоточиться лишь на плавании.
В этот раз не помогает.
В конце тренировки, уже сидя в раздевалке, Лухан что-то наспех объясняет в телефон на китайском, и Сэхун понимает только то, что некий Минсок стал для его хёна намного важнее, чем он. Лухан уходит, не высушив волосы и нацепив на голову смешную шапку, а Сэхун уже никуда не торопится – старшему то ли наплевать на их планы на счет совместного вояжа в магазин компьютерных игр, то ли он просто забыл. В любом случае, они работают до девяти, так что у Сэ есть еще чуть больше получаса, чтобы изучить все новинки среди RPG-игр.
Он даже не замечает того, как комната пустеет, и около него останавливается задержавшийся в душе Чонин. Сэхун бросает взгляд на оголенный торс парня и отводит глаза, проверяя в телефоне пропущенные звонки. Кай едва слышно хмыкает и открывает свой шкафчик, доставая одежду. Сэхун упорно не замечает того, как медленно Чонин натягивает боксеры.
Кай нарушает тишину, когда на нем уже есть и футболка, и джинсы. Сэхун в это время заканчивает шнуровать кроссовки.
- Сэхун, да? – вопрос звучит скорее как уточнение.
Младший поднимает взгляд и ожидает, что Кай скажет дальше.
- Ты с первого курса? Выглядишь старше.
Сэхун не отвечает, лишь плечами пожимает.
- Я хотел спросить на счет Лухана, - вопрос заставляет младшего заинтересованно сощурить глаза. Каю, видимо, только это и нужно.
- Вы давно знакомы? – спрашивает Чонин вроде непринужденно, но Сэхун, отвлекаясь, чтобы найти в шкафчике пайту, чувствует, что тот спрашивает не просто так.
- Давно, - бросает он без эмоций на лице.
Кай, слыша ответ, упирается рукой в металлическую дверцу, не давая достать одежду, и спрашивает совсем без стеснения:
- Он даст, если сильно попросить? – при этом он нагло щурится, а Сэхун чуть удивленно приоткрывает губы.
- Лухан вообще-то сверху, - как бы между прочим говорит младший, а тот лишь фыркает.
- Пф, да ладно, - голос Кая сквозит неверием. – Он даже с тобой был бы снизу.
Сэхун невольно откашливается, пытаясь сохранить беспристрастное лицо. Отвечать Каю кажется чем-то сверх своей гордости, у Сэхуна даже мысли не было о том, чтобы он с Луханем… ну, и чтобы Лухан был снизу. Они целовались, но старший не давал Сэхуну думать о чем-то большем, так что сейчас слова Чонина до ужаса смущают. Он находит в шкафу пайту, спешно натягивая на себя – оставаться с Чонином еще на пару минут кажется ему сущим кошмаром. Но тот, очевидно, думает наоборот.
- Тебе куда сейчас? – спрашивает Кай, переобуваясь в яркие желто-красные кеды от adidas. Сэхун, глядя на огненные крылья по бокам ступней, думает, что еще и за такую спортивную пару обуви неплохо бы утопить этого парня там, в бассейне.
Он закидывает рюкзак на плечо и уходит без единого слова, даже не прощается. Ему кажется, что даже одно невинное «пока» в адрес этого парня может обернуться тотальным концом света.
Сэхун удивляется лишь тому, как часто оказывается права его интуиция. Конец света под именем Ким Чонина – Сэхуну кажется это очень символичным, давать его внутреннему апокалипсису имя этого парня, вроде того, как именуют ураганы. Они видятся мало, только на тренировках, но Сэхуну хватает с головой – после первых трех он подумывает о том, чтобы забросить плавание, как пару лет назад. Но мысль неудачная, потому что он знает, что стоит оставить бассейн, из-за танцев спина будет болеть чаще, так что придется терпеть. Поэтому он старается не замечать Кая как только может. Получается лишь до воскресенья, когда тренировка заканчивается чуть позже обычного.
В этот вечер Чонин домогается – в переносном смысле - абсолютно всех, желая поговорить. О новых девочках с первого курса, о мальчиках с пятого, о последних соревнованиях в Токио, о голубом джемпере, который на нем одет, о чем угодно, как кажется Сэхуну, лишь бы не молчать. Все его откровенно игнорируют, то отмалчиваясь, то нехотя что-то отвечая, и Чонин раздраженно фыркает на каждый непонравившийся ответ. Лухан снова выскальзывает раньше, ссылаясь на телефонный звонок, и его волосы снова темные – не высушил в который раз, а уже холодно, невольно думает Сэхун, так и заболеть можно.
Когда комната понемногу пустеет, а Сэхун пытается распутать узел на шнурках своих кед, Кай с шумом закрывает свой шкафчик, так что дверца отвратительно скрипит.
- Ну а ты? – обращается Чонин к Сэ, единственному оставшемуся в раздевалке. – Сколько можно сидеть с этим deadpan* на лице?
Сэхун осторожно поднимает взгляд и встречается с глазами Кая – в них блестит усталость и желание поговорить. Хоть с кем-нибудь.
- Прости, что? – спрашивает младший, чуть хмуря лоб.
- Ничего, - хмыкает Кай, одевая футболку. – Я просто подумал, что выражение лица у тебя не меняется.
Сэхун быстро смаргивает и отводит взгляд. Пора домой, подготовиться к тесту, а ему почему-то хочется посидеть где-нибудь в кафешке с бабл-ти, который Лухан просто обожает. А тут еще Чонин этот…
- Я тут подумал, тебе не попасть на Азиатские игры, но ты ведь не для этого занимаешься?
- Нет, не для этого, - качает головой Сэхуна.
Чонин на пару секунд замолкает, поджимая губы, а потом спрашивает:
- Как думаешь, кто сделает меня в заплыве в среду? – плечи Кая расправлены, а губа прикушена.
- Брасом или баттерфляем? – спрашивает Сэхун ради приличия, а тот усмехается.
- Если кто и поимеет меня батерфляем, то это Лухан, - бросает Чонин напоследок, и Сехун закатывает глаза. – Хотя я бы еще поспорил. Я не собираюсь ему проигрывать.
Сэхун справедливо думает, что этот парень не исправим. Никак, никем и ничем.
Только вот в одном он не прав, потому что появляется тот, кто имеет (в профессиональном плане) их всех, в том числе и Луханя, и не только баттерфляем.
Понедельник, первый день до ужаса загруженной недели, приносит одну такую совершенно неожиданную для всех новость, которая заставляет даже Кая забыть об их предстоящем соревновании.
- Мой друг из Пекина переезжает в Сеул через день, - говорит Лухан перед началом тренировки, привлекая всеобщее внимание. – Он занял первое место в прошлом году на соревнованиях в Канаде. И хочет быть со мной в одной команде.
Наступает секундная пауза, за которую Сэхун успевает оторвать пуговицу на кофте; все остальные просто ждут, теребя кто карман штанов, кто подвеску на шее. У Лухана звонит телефон, и только Кай напевает «baby`s on fire», бросая, что уже ждет не дождется этого парня из Канады. Ни у кого почему-то не остается мысли, что если тот появится в среду на тренировке, Кай как минимум сделает все, чтобы сразу поставить его на место. Ну или вместо знакомства поведать обо всех прелестях секса с такой звездой университета, как Ким Чонин.
Но вопреки всем необъяснимым законам, по которым Каю до сих пор удавалось добиваться своего, в этот раз все идет совсем не так, как тот планирует.
Друга Лухана зовут У Ифань, но тот представляет его как Криса, и с того самого момента, как он появляется в раздевалке в среду, все замечают замерший на нем взгляд Чонина. Да оно и понятно – Крис высокий, ужасно высокий по сравнению с ними, а еще он блондин, у него есть татуировка с драконом на плече и когда он улыбается, улыбка получается ненавязчивой, но чем-то напоминает каевскую – bitch face или что-то в этом роде. Говорит он непринужденно, с легким канадским акцентом, и одного этого хватает, чтобы завести Кая, когда он видит его.
Когда Крис с Луханем уходят из раздевалки в бассейн, Кай тянет вполне характеризующее его настроение «fuuuuck», прислоняясь к дверце шкафа, потому что в присутствии этого парня он даже слова ни сказал.
- Обожаю мужскую сборную, - кусает губу Чонин, но ухмыляется, так что ни у кого не остается сомнений, что Крис попал в его top. Причем, на самую первую строчку.
С этого дня начинается тихий ужас для всех, а особенно для Сэхуна, которого ужасно бесит все эти ахи-вздохи Чонина, стоит только Ифаню появиться в раздевалке. Кай не стесняется смотреть на канадца, когда тот переодевается, а когда тот пару раз ловит его взгляды, лишь растягивает губы в недвумысленой ухмылке.
Чонин думает о том, чтобы подойти к Крису в какой-нибудь особенно напряженный день в душевой, и делится этими мыслями с остальными, когда Ифань по уважительной причине пропускает тренировку. Лухан его высмеивает, но вперемешку с раздраженными фразами искренне смеется своими детскими глазами.
Сэхуну почему-то в этот момент кажется, что старший все это время находился с канадцем «на расстоянии», а они вроде бы друзья?.. Понятно, что не лучшие, но по их совсем уж неформальному общению младший уверен в том, что Лухан чего-то не договаривает. И снова оказывается прав.
О том, что Лухан встречается с Ифанем, Кай узнает от Тао. Странно так, но именно от него. А все потому, что мастер ушу Цзы Тао накануне вечером болтал с Крисом между парами (Тао?, - запоздало думает Чонин, воскрешая образ молчаливого китайца, - болтал?..) и Ифань ляпнул, что у Тао должно быть много поклонников. Младший удивился, а Крис лишь прикусил губу, бросив, что ему нравятся такие, как он, хоть и спит он с Луханем.
Чонин, услышав эту новость от Тао, который растрепал ее только потому, что Минсок – его хороший знакомый, и терпеть такого отношения к нему не собирается – ведь вроде как Лухан еще недавно обжимался в коридорах университета именно с ним. Сэхун, слушая разговор Чонина с Тао, думает, что знает своего хёна очень и очень плохо. В конце-концов, Минсок ему понравился, а Лухан забыл о нем, стоило только появиться этому высоченному канадцу.
Чонин бесится, потому что новость о Крисе с Луханем его совсем не устраивает, и он надеяться взять реванш. Уж если он раздвинет ноги, разве этот Ифань не захочет?..
- Нет, не захочет, - бросает Лухан, когда слышит столь явные намерения Чонина. Он приходит без Криса, и это радует обоих.
- А что меня остановит? – хмыкает Кай, но когда появляется Ифань, он почему-то ведет себя тише, чем от него ожидают. Разве что раздевается подозрительно медленно и уж слишком близко к Ифаню, но Лухан успевает утащить того перед тем, как Кай спускает джинсы.
После этого Чонин пытается выхватить канадца на переменах, но тот каждый раз находит отговорки, не уделяя младшему больше минуты. Кай теряет терпение к концу недели и откровенно игнорирует Криса с Луханем, хоть и делает последнюю отчаянную попытку привлечь внимание Ифаня в конце очередной тренировки.
Он прыгает с края бассейна, утягивая Сэхуна на дно, цепляясь руками за худые плечи младшего, а тот отчаянно пытается убрать от себя Кая, потому что в груди – паника и жуткая нехватка воздуха. Он чувствует сильные руки на своих бедрах там, под водой, и вымученно отталкивается, подплывая к поверхности.
Когда Сэхун хватает губами спасительный кислород через пару секунд, у него дрожат губы. Парни на них смотрят с откровенным недоумением, Лухан – с тревогой, но младший не замечает. Тренера поблизости нет, а это значит, что Чонин избежал выговора.
- Ты вообще в себе? – Сэхун слабо толкает Кая, хватаясь за борт. Сил нет, словно они остались где-то на дне. Сэхун мысленно прикидывает то, что упадет спать, как только придет домой.
Кай поджимает губы, пытаясь отдышаться, и уходит раньше всех. На Криса он даже не смотрит.
На следующий день они встречаются, когда Сэхун замечает Чонина в холле. Тот сидит один, и Сэхун останавливается напротив, поправляя лямку рюкзака. У него есть полчаса, потому что с пары отпустили раньше, а куда их потратить он еще не решил. Он смотрит на Кая чуть спокойнее, чем обычно, хотя причин нет, особенно после вчерашнего дня - от рук Чонина у него едва заметные синяки на плечах.
- Ты чего здесь? – не слишком приветливый, но и не злой голос младшего заставляет Кая поднять взгляд, и Сэхун понимает, что в руках того пачка солёных орешков.
Чонин пожимает плечами и предлагает ему арахис.
- Мне нельзя солёное, - качает головой Сэхун, садясь рядом, а Кай тут же щурится.
- Почему?
Младший пожимает плечами, раздумывая, отвечать или нет, но все же выбирает первое.
- После травмы на танцах от этого может возникнуть отёк тканей и излишнее давление на нервные окончание, так что спина опять будет болеть.
Глаза Чонина расширяются от удивления, но говорит он не сразу.
- Надо же. Я не знал, - голос чуть растерян, Сэхун впервые слышит его таким. Кай заглядывает в пачку с арахисом и внимательно изучает орешки. – Никогда бы не подумал.
Cэхуну кажется, что на этом диалог вроде бы закончен, и медленно поднимается, собираясь пораньше наведаться в зал – у него сегодня денс-практика, но его запястье перехватывает отчего-то горячая рука Чонина.
- Подожди.
Сэхун вопросительно смотрит, но все же отставляет рюкзак на пол и откидывается на сиденье.
- Ты за вчера не сильно злишься?
Младший мотает головой, хотя вчера вечером думал о том, что хочется влепить Каю хорошую отрезвляющую пощечину. Чонин перебирает оставшийся арахис в пачке.
- Не знаешь, почему все наши желания абсурдны? – говорит он, и Сэхун не знает, нужно ли ему отвечать.
- Ты на счет Криса? – бросает Сэхун первое, что приходит в голову.
Чонин хмыкает, проводя солеными пальцами по губе.
- Это первый раз, когда меня так откровенно посылают. А я ведь до сих пор хочу его.
Сэхун фыркает, а Кай только губу облизывает, чуть морщась от соли.
- А если отбросить Криса, чего бы ты хотел? – неуверенно спрашивает Сэхун, глядя на Чонина.
Тот отвечает через секунду, но младшему кажется, что Кай то ли задумывается, то ли не хочет отвечать.
- Чтобы в бассейне была такая глубина, на которую ныряют с аквалангом, - звучит ответ, который Сэхун совершенно не ждет услышать. Он удивленно приподнимает брови, а Кай тут же усмехается, видя его взгляд. – Думал, я скажу, что хочу перетрахать вторую половину нашего университета и Криса заодно?
Сэхун коротко улыбается и легко качает головой.
- Нет, но чего-то ближе к этому, чем то, о чем ты сказал.
- Я что, кажусь таким легкомысленным? – хмыкает беззлобно Чонин. – Впрочем, можешь не отвечать.
Сэхун благодарен за эту возможность.
- Почему такое желание… странное? – спрашивает он, приглаживая челку набок.
Чонин пожимает плечами.
- Всегда хотел почувствовать, как там, на глубине. Не на той, где кафель, а там, где настоящее дно. Черное, откуда даже не видно света сверху, - Кай смотрит куда-то в ключицы Сэхуна, а потом поднимает глаза, встречаясь с младшим взглядом. – Наверно, это мое подсознательное стремление падать все ниже, тонуть и задыхаться от баротравмы из-за перепадов давления в самых низах.
- Что? – то ли хмыкает, то ли веселится от этих слов Сэхун. Таким Кая он определенно еще не видел.
- Забудь, - тот качает головой, сминая в руках упаковку от арахиса.
Уже когда Сэхун идет в танцевальный зал, он невольно думает о том, что если узнать Чонина получше, тот может окажется совсем не таким, как привык думать младший со слов Луханя и видя, как Кай рисуется перед остальными. Наверно, это просто часть его, которую никуда не деть, как например, никуда не деть шрам на теле. Ведь все, что делает человека таким, каков он есть, думает Сэхун, это то, что внутри, и пусть у Кая там глубоко и беспросветно, как на той глубине, куда спуститься можно только с аквалангом, но это дно его не пугает. Наоборот, Сэхуну впервые не хочется выныривать на поверхность из темноты, которая маняще горит в глазах Чонина.
Он и сам не замечает, как теперь после пар дожидается Чонина, когда видит его в коридорах и останавливается, а тот неизменно подходит, бросая какие-то шуточки и язвительные комментарии по поводу показавшегося в холле Криса. Сэхун усмехается почти незаметно, а Кай шлепает его по плечу или бедру, ускользая куда-то в толпу и роняя на прощание неменяющееся «увидимся».
Сэхуну теперь почему-то становится очень важным видеть Чонина на тренировках, хоть и он не дает себе отчета в том, что ждет Кая каждый раз. Тот вкладывает все силы в тренировки – через две недели у них соревнования, при чем какие-то серьезные, и Чонин, конечно же едет, как и Лухан с Крисом, как лучшие из плавцов. А Сэхун все реже видится с Луханем даже в университете, и совсем перестает слушать старшего - с каждым разом все больше, наверно из-за того, что он совсем не стесняется кусать губы Криса в душевой.
А последний раз, когда Сэхун их видит совсем раскрепощенными - когда Лухан жмется к Ифаню бедрами, обвивая шею руками, и по коже обоих стекает горячая вода, младший замирает на пару секунд, а потом спешным шагом уходит, успевая собраться быстрее, чем те выходят из душа. То, как Лухан сдавленно стонал Крису в плечо, когда тот прижимал его к стене - Сэхун старается не думать об этом, хотя отвлечься перед сном ни на что другое не получается.
Сэхун думает о том, какого это – чувствовать, как Лухан сгорает от желания, и отчаянно старается не вспоминать их ни к чему не обязывающие поцелуи. Чонин в его мыслях нагло усмехается. Сэхун понимает, что сегодня – в день, когда Кай вроде бы куда-то уехал, ему не хватает этих наглых глаз, полных растворенной в соленой воде ночи.
А потом, ровно через двое выходных, на какой-то перемене Сэхун чувствует чьи-то руки на своих джинсах, настойчиво сжимающие бедра, он вздрагивает и как-то неуверенно улыбается, видя растрепанного Кая.
- Ездил к родителям, - отмахивается тот, когда Сэхун спрашивает, когда они идут по коридору, где того носило. – А что, успел соскучиться? – тут же самодовольно хмыкает Кай.
Сэхун вспоминает, что ладони у Кая теплые, и собственно, причин ответить «нет» у него нет. А еще хочется опять эти руки на своих бедрах, почему ведь Луханю можно, в конце-концов, а ему – нельзя?
- Тут кое-что было, пока ты уезжал, - зачем-то бросает он, и видит прищур ожидающих каевских глаз. – Крис с Луханом… - подбирает слова младший. – В душе.
- Они превзошли меня, - Чонин роняет смешок.
Сэхуну кажется, что секунду спустя Кай смотрит на него так, словно раздевает взглядом. В мыслях младшего снова руки Чонина, его губы, соленые от арахиса, и полное безразличие на лице на фоне бушующего тайфуна внутри. Он ждет сегодняшней тренировки только для того, чтобы увидеть, как вода в душе стекает по смуглому телу Чонина, и…
Сэхун сам не знает, как получается так, что Кай уговаривает его после тренировке пару раз прыгнуть в бассейн с борта – ну так, просто потому, что домой идти не хочется. У Сэхуна после пятого прыжка ломит в спине, и он, едва не подскальзываясь, после того, как вылазит из воды, медленно идет в душ. Когда туда заходит Кай позже на полминуты, Сэхун понимает, что вот оно, то самое дно, на которое Кай утягивает всех.
Чонин подходит медленно, неспешными шагами, а вот Сэхун отводит глаза, чтобы не смотреть на рельефное тело, смуглую кожу и самое главное - в затягивающие, как морская бездна, глаза Кая. Вода бьет по телу, а Сэхуну каждая капля напоминает колкий разряд.
- Ты такой бледный и худой, знаешь, - говорит Чонин, наклоняя голову чуть в бок и оглядывая Сэхуна сверху вниз.
Младший чувствует, как у него горят от смущения и неловкости щеки.
- Чонин, прекрати, - бросает он, неуверенно глядя тому в глаза.
Но Чонин не прекращает. Вместо этого он делает шаг еще ближе и касается выбирающей косточки его бедра, мягко поглаживая, хотя из-за льющейся из душа воды движения получаются рваными и нелепыми. Только Чонин не обращает на это внимания.
Сэхун хочет еще раз окликнуть его по имени, но его рот нагло затыкают настойчивым поцелуем, и он прикрывает глаза, выпуская из груди сорванный стон вместе с остатками воздуха.
Кай целует его требовательно, перебираясь рукой то на ребра, то на бедро, сминая его тонкие губы своими, теплыми и мягкими, но всего через пару секунд, чувствуя резко изменившуюся температуру воды из душа на почти ледяную, Чонин резко отрывается, отшагивая назад. Сэхун вжимается в кафельную стену, ощущая холодные брызги на своей коже.
Кай выругивается и, тряхнув мокрой челкой, уходит, оставляя младшего сползать по стенке вниз и обнимать свои колени под чуть потеплевшей водой. Это отчасти то, чего младшему так хотелось, но внутри почему-то пустота, и она еще больше разгрызает грудь, когда Сэхун заходит в раздевалку. Там никого.
Следующий день Сэхун проводит в аудиториях даже на переменах – во-первых, усталость из-за бессонницы очень даже сказывается на физическом состоянии, а во-вторых – с Каем встречаться совсем не хочется, потому что Сэхун просто не знает, как смотреть в его глаза без смущения и… он не может понять, что за чувство его заполняет. Но это не сожаление. Он вспоминает губы Чонина, совсем не соленые, как хотелось, а холодные и мокрые из-за капель воды. Ему кажется, что все должно было быть по-другому, может из-за этого он и сдавленно выдыхает, стоит только прокрутить в голове то, как близко был Чонин.
Сэхун вымученно стонет, когда перед глазами всплывает смуглое тело Кая, не давая отвлечься на уроки. Танцевальная практика тоже проходит до ужаса плохо – Сэхуну делают замечания, но сконцентрироваться все равно не получается. Он хочет послать Чонина ко всем чертям, а внутри все равно все горит и не отпускает. И вопреки всем надеждам Сэхуна не видеть сегодня виновника его внутренних волнений, Чонин находит его сам.
Последняя пара, и Сэхун вздрагивает, видя Кая в коридоре. Тот ждет его, и деваться просто некуда.
- Избегаешь меня? – спрашивает Чонин, оттолкнувшись от стены. Его пальцы аккуратно сжали воротник сэхуновской рубашки, а младший опустил взгляд, не зная, куда себя девать под пристальным взглядом темных глаз.
Кай тихо усмехается, подхватывая Сэхуна под локоть.
- Пошли в бассейн, - говорит он, и тут же Сэхун щурится, хотя руку освободить не старается.
- Но сегодня нет тренировки.
- Я помню, - закусывает губу Кай, и не сводит глаз с младшего. – Но там сейчас никого нет.
Сэхун знает, что в словах Кая может быть только один подтекст. Но почему-то он не сопротивляется рукам Чонина, которые тянут его по коридору за собой. Совсем не сопротивляется.
Когда в раздевалке так тихо, как в этот раз, Сэхуну немного непривычно. Обычно парни что-то шумно обсуждают, даже тот же Кай. Но в этот раз Чонин молчит почти всю дорогу, и лишь когда Сэхун открывает шкафчик, тот сжимает его плечи руками и оказывается непозволительно близко.
- Знаешь, заниматься любовью под водой - это совсем другое ощущение, отличное в сотни раз от того, как на поверхности.
Чонин горячо шепчет это в самое ухо Сэхуна, от чего тот вжимает шею в плечи и старательно отводит глаза, ненавязчиво отталкивая от себя. Кай растягивает губы в едва уловимую улыбку и небрежным движением скидывает с себя майку, а затем стягивает штаны. Сэхун демонстративно разворачивается и идет переодеваться в туалет.
Когда он заходит в зал с бассейном, Кай сидит на бортике, рядом с металлической лестничкой, с той стороны, где не глубоко. Его волосы сухие, значит, он ждал его. И правда, услышав тихие шаги позади себя, Чонин разворачивается и встречает Сэхуна взглядом бездонных темно-карих глаз, в которых невозможно ничего прочитать. Сэхун останавливается в паре шагов, а Чонин съезжает со скользкого края, и вода накрывает его с головой.
Когда Кай выныривает, отряхивая закрывающие лицо волосы, и отталкивается, загребая поочередно воду руками, Сэхун уже знает, что будет делать. Он разбегается, хоть и помнит о том, что пол скользкий, а потом, оказываясь чуть дальше Кая, прыгает в воду.
Чонин успевает понять только то, что его утягивает вниз, и ему не хватает секунды сделать вдох побольше. Сэхун в этот момент совсем не думает о том, что должен бы ликовать, отомстив Каю за «тот раз». Сэхун думает лишь о том, как катастрофически ему тогда не хватало воздуха, и как страшно было от мысли, что он может задохнуться. Поэтому он хватает Кая за руки и изо всех сил отталкиваясь, тянет наверх.
Пока Чонин пытается отдышаться, хватая спасительный кислород губами, Сэхун поддерживает его, а потом тянет к борту. Кай откашливается и первое, что бросает, звучит обидным и резким «кретин».
- Ты полный кретин.
Сэхун смотрит безэмоционально, а Кай внезапно выдыхает и усмехается. В его взгляде насмешка, за которую Сэхуну хочется хорошенько ему врезать, но вместо этого он брызгает Чонину в лицо водой, рассекая гладь воды ребром ладони.
Чонин жмурится от летящих брызг, но все равно подается вперед, надеясь перехватить руку Сэхуна. Тот не дается, и Каю ничего не остается, как нырнув под воду и обхватив худой торс, потянуть младшего на глубину. Сэхун отчаянно брыкается, пытаясь выплыть наверх, но Чонин сильнее. Когда смуглое лицо оказывается напротив бледного, Кай удерживает его щеки и прижимается своими губами к сэхуновским.
Чонин видит, как расширяются зрачки светло-карих глаз.
Чонин знает, что воздуха не хватает им обоим.
Он отпускает Сэхуна и тот уплывает вверх, а следом за ним и Кай. Младший рвано дышит, хватаясь за борт, и старается не смотреть на Чонина, подплывая к металлической лестнице. Выбираясь из бассейна, он знает, что от него ждут другого. Совсем. Но заставить себя остаться Сэхун не может.
Уже выходя из раздевалки, он замечает в коридоре знакомый силуэт. Это их тренер, который смотрит на него с толикой удивления и вроде бы рад видеть. Сэхун дергает головой вниз, бросая приветствие, а потом слышит что-то из ряда вон.
- Сэхун, нам не хватает одного человека в команду юниоров, - бросает тренер, и тот невольно смаргивает, думая, что ослышался. – Я знаю, что у тебя была травма, но могу я попросить тебя ехать с нами завтра?
В этот момент Сэхун думает о том, что fata viam invenient*ну или пути неисповедимы, хотя в Бога он вряд ли верит. Он вспоминает губы Чонина. Теплые, даже под водой.
И соглашается.
То, что Сэхун едет с ними, Лухан воспринимает с какой-то детской радостью и отзваниевается сэхуновским родителям, обещая, что присмотрит за младшим. Тот закатывает глаза на все суматошные действия Луханя на вокзале, когда они собираются, и невольно разглядывает стоящего рядом с тренером Криса. Его волосы аккуратно убраны назад, а одежда такая, что Сэхун думает, ну как только можно так потрясно выглядеть в обычной растянутой футболке пусть и с принтом чего-то брендового, синем расстегнутом пальто и нелепом вязаном шарфе – вроде луханвском даже?.. Сэхуну хочется взять и так прямо спросить - нет, парень, вот как у тебя получается?..
Лухан выглядит каким-то слишком радостным и счастливым, хотя оно и понятно – рядом и Крис, и Сэхун… только вот младшему совсем невесело. Потому что появляется Кай с сумкой через плечо и Сэхун теряет уверенность, успевшую поселиться в нем за вчерашний вечер и сегодняшнее пасмурное субботнее утро.
- Что ты здесь делаешь? – широко распахивает глаза Чонин, и тут же переводит взгляд на Луханя. – Решил проводить?..
Сэхун в ответ мотает головой.
- Я буду среди юниоров.
Кай видит его сумку, кивок тренера и лишь бесшумно раскрывает губы, а потом мотает головой и одевает наушники, потому что сказать все равно ничего не может.
Их автобус отъезжает через пять минут.
По всей иронии, места им достаются рядом – Сэхун никого из другой группы, кто тоже будет среди юниоров, не знает, да и знакомиться особо желанием не горит. Он занимает место у окна за Луханем с Крисом, а Кай просто садится рядом.
- Как?.. – начинает Чонин, снимая один из наушников, а Сэхун лишь пожимает плечами.
- Так получилось.
Чонин щурится, но разговор не продолжает, с замедлением протягивая наушник младшему. Сэхун вслушивается в «Light Up the Sky» от Thousand Foot Krutch, и засыпает после второго куплета. Последнее, что он видит за окном – срывающийся дождь, капли которого рисуют на стекле небрежные рисунки из стекающих кривых дорожек.
Отель, где их размещают, едва дотягивает до 3х звезд. Впрочем, усталому Сэхуну на это абсолютно плевать – кровати есть, вода горячая – тоже, а больше ему и не надо. После душа он переодевается в пайту с длинным рукавом и тренировочные штаны, быстро сушит волосы полотенцем и валится на постель, пряча замершие ноги в одеяле.
На Кая, который открывает упаковку апельсинного сока, листая журнал, лежащий на тумбочке, он старается не обращать внимания. Сэхун даже не сомневался, что номер будет делить именно с ним.
- Будешь спать? – хмыкает он, глядя на младшего, натягивающего на влажные волосы капюшон.
Сэхун отвечает невнятным мычанием, и Кай оставляет его в покое, только шебуршит упаковкой чего-то, и Сэхун вспоминает арахис. Соленые губы Чонина – это единственное, о чем он думает, перед тем, как заснуть.
Вечером Чонин доедает оставшуюся горсть тыквенных семечек, которые взял вместо арахиса, и потрошит свою сумку в поисках новой пачки, а не находя ничего, кидает в растянувшегося на постели Сэхуна полупустой бутылкой минералки. Младший хныкает, чувствуя, как пластик объёмом 0,5 ударяется о бедро. Чонин зовет в супермаркет.
Уже на сырой улице Сэхун теряет всякий сон и посильнее закутывается в свое совсем не теплое полупальто. В ночном супермаркете он согревается, и даже начинает улыбаться, когда Кай возле отдела с солнцезащитными очками меряет одну пару, показывая зеркалу чуть закушенные губы и томный взгляд поверх стекол.
- Мне идет? – спрашивает он, вскидывая брови и чуть щурясь.
Сэхун поджимает губы, даваясь смешком, и хочет пройти дальше, но Кай перехватывает его локоть.
- Ну скажи, ведь тебе нравится? – он выжидающе смотрит, поправляя дужку, а Сэхуну почему-то кажется, что Чонин спрашивает совсем не о черных стеклах, скрывающих его глаза.
Поэтому младший выворачивает руку и совсем не думает отвечать, вместо этого указывая куда-то в сторону:
- Смотри, там цветная пастила.
Чонин запоздало шумно выдыхает, сжимая в пальцах уже только воздух. Сэхун уходит вперед, разглядывая упаковки с лимонной и апельсиновой пастилой. Кай снимает очки и идет следом, разглядывая фигуру Сэхуна как можно тщательнее.
Они проводят в магазине еще минут пятнадцать: Чонин, словно нарочно - хотя Сэхун не выказывает недовольства - подолгу останавливается возле стеллажей с сухофруктами и орешками, долго выбирая, что купить, зачем-то разглядывает упаковки уцененного рамена, а потом спрашивает младшего, взять ли молока. Сэхун пожимает плечами, и Кай берет две небольшие упаковки ванильного и шоколадного. Вместо тыквенных семечек он выбирает кешью.
Уже на кассе они переглядываются – младший трет висок, оглядываясь на всякие блестящие стики перед глазами вроде жвачек и кофе три-в-одном, а Кай достает из кармана джинсов смятые воны, бросая короткий взгляд на полку, которой Сэхун совсем не уделяет внимания.
Когда Чонин добавляет к их покупкам пачку презервативов, младший смотрит на него чуть расширившимися глазами и чувствует, как его щеки краснеют. Кай же смотрит на него пронизывающим взглядом, от чего Сэхун опускает голову, но не говорит ничего до тех пор, пока они не выходят на улицу.
- Это сильно откровенно было с моей стороны? – Чонин поглядывает на младшего, который смотрит куда-то в подтаявший снег под ногами и прячет лицо в шарф.
Сэхун слегка поворачивается в сторону Кая, но голову не поднимает – то ли холодно, то ли все еще стесняется.
- Думаю, это значит да? – устало усмехается Чонин, глядя, как Сэхун разгребает носками огромных тимбелендов коричнево-серый снег. Ответа он не ждет, хотя на вечер оставляет немного пошлых надежд.
Сэхун в это время думает о том, что носки его ботинок ужасно сбиты, а то, что Чонин хочет с ним переспать, он предпочитает оставить за дверями ночного супермаркета.
Когда они приходят в номер, Сэхун сразу ложиться спать, не давая Чонину даже свет в комнате включить. Он забирается под одеяло, но долго не может заснуть, слыша, как в душевой льется вода. От Чонина не слышно ни звука, но Сэхун почему-то представляет, как по смуглой коже текут капли и белая пена, контрастирующая с телом молочного шоколада, и глаза Кая сжаты, а рука грубо доводит до разрядки.
Сэхуну хочется встать и открыть дверь в ванную, но он лишь сильнее жмется лицом к подушке, прогоняя настойчиво лезущий в мысли образ.
Утром, когда звонит будильник, ему хочется разбить его об стенку, но приходится открывать глаза и заставлять себя подниматься с постели.
Кай на соседней кровати спит в одних шортах. Сэхун тихо измученно стонет и будит Чонина, бросая в правый бок того подушку.
- Вставай, у нас соревнования вообще-то, - хрипло бормочет Сэхун, направляясь в ванную.
Когда он выходит, Чонин уже собран и Сэхуну приходится спешно разгребать вещи в рюкзаке, чтобы найти футболку.
Лухан стучится к ним в номер, и когда Кай открывает, тот с ободряющей улыбкой просит спускаться в холл. Сэхун почему-то ни капельки не чувствует нужным улыбаться в ответ, но когда они едут собственно на соревнования, настроение как-то само собой улучшается – то ли из-за шуток Криса, то ли из-за песен по радио, то ли из-за молчания – в кои-то веки – Чонина.
Закрыть глаза и успокоиться, повторяет он про себя. Он не переживает, разве только чуть-чуть, но кто из них спокоен?.. Сэхун знает, что главная победа – терпение. Поэтому он ждет первые три часа в огромном бассейном зале, и донельзя громко кричит имя Лухана, когда тот занимает третье место. Победе Криса – у него второе – он радуется чуть меньше, но все равно обнимает канадца, потому что все просто сливается в одну яркую вспышку, и на губах Ифаня впервые такая улыбка, которой Сэхун искренне завидует. Лухан смеется и укрывает их с Крисом полотенцем, а младший оглядывается в поисках Кая.
Тот сидит в стороне, суша волосы полотенцем – он пришел четвертым, хотя обещал сделать Криса. Сэхун садится рядом, накрывая ладонью плечо Чонина, и тот усмехается, видя взгляд младшего.
- Не думай, что я дико расстроен, - качает головой Кай. – Просто… так получилось.
Сэхун чуть щурится, толкая коленку Чонина своей, и предлагает выпить чего-то горячего. Тот соглашается, а Сэхун почему-то чувствует, как дрожат его пальцы, когда он подносит к губам стаканчик с чаем.
- Просто сделай все возможное, - бросает Кай, замечая его волнение.
Младший кивает, а перед тем, как объявляют соревнования среди юниоров, изо всех сил старается спокойно улыбнуться Луханю, который обнимает его, прижимая к себе. До того, как его плечо сжимает Чонин, Сэхун успевает словить ободряющий взгляд Криса.
- Думай о том, что я смотрю на тебя, - бросает Чонин в самое ухо, и по телу Сэхуна бегут мурашки. А Кай еще на долю секунды касается его пальцев своими.
Сэхун с меньшим волнением ждет старта, а уже там, в воде, вспоминает то, как Чонин целовал его в бассейне. В мыслях только это, и ничего больше.
Сэхун не занял никакого места – просто пришел седьмым. Тренер сказал, что доволен, да и Сэхун почувствовал, что это искренне. Правда, возвращаясь в отель, вся радость опустилась куда-то глубоко, без надежды быть возвращенной, и Сэхун сворачивается на постели, глядя в стенку, пока не поднимается Кай, задержавшийся в холле. После соревнований они почти не разговаривали – Сэхун только мотал головой, мол нет, не расстроен.
- Ты… - начинает Чонин, и тут же замолкает, видя младшего на краю постели.
Сэхун слышит шорох снимаемой одежды, но продолжает все так же лежать, не в силах убрать даже челку с глаз.
Когда Кай обходит его кровать, на секунду останавливаясь, младший невольно с надломом выдыхает - на Чонине одни только белые боксеры с брендом на красном лайне, и из-за этого его смуглая кожа кажется еще темнее. Он ложится напротив Сэхуна, поджавшего ноги и, опираясь на локоть, долго смотрит младшему в глаза, не стесняясь своего почти обнаженного вида.
Сэхун хмурится, сжимая губы, и не роняет ни слова.
Кай ждет, но все же тянется рукой к его бедру, и Сэхун вспоминает как это было тогда в душе. Ему кажется, что Кай больше всего любит косточки его бедер.
Чонин замечает, как напрягается лицо Сэхуна, и медленно тянется за поцелуем, касаясь холодных сэхуновских губ своими. Младший позволяет себя целовать, но отвечает несмело, едва раскрывая губы. Ему кажется с той пустотой внутри, что заполняет его сейчас – лучше быть ничего просто не может. А Кай тогда требовательно прижимает его к подушке, раскрывая языком его рот и горячо дыша, заставляя Сэхуна сорвано выдохнуть.
Чонин, не прекращая его целовать, берет тонкое запястье и тянет вниз, к низу своего живота. Сэхун тут же протестующее оттягивает руку к себе, отворачиваясь, и закрывает лицо ладонями.
Кай тихо вздыхает, усаживаясь в подобие позы лотоса на постели и смотрит на спину младшего.
- Ты меня не хочешь? – совсем откровенный вопрос, от которого Сэхун чувствует, как горят его щеки. А еще ему стыдно.
Младший резко поднимается, поворачиваясь к Каю, и измученно смотрит на него, кусая губу.
- Я хочу… - вырывается у него, но он тут же опускает голову. Ему еще не приходилось такого говорить.
- Тогда в чем проблема? – Чонин откидывает со лба челку и берет Сэхуна за запястья. – Я знаю, что у тебя это первый раз, но я не сделаю больно, - он притягивает младшего ближе к себе, но Сэхун перехватывает его ладони.
- Я просто… - он поджимает губы, отводя взгляд в сторону. Но чувствуя, как на него смотрит Кай, понимает, что от него ждут ответа. – Просто…
- Просто что? Думаешь, мне нужен только секс?
Сэхун хочет кричать от того, как Чонин его смущает своими словами. Но признаться все-таки приходится. Сэхун кивает, пряча глаза.
Кай тогда аккуратно касается его щеки и гладит светлую кожу, подаваясь вперед и целуя младшего в макушку.
- Я никому этого еще не говорил, знаешь, - голос Чонина совсем тихий и немного хриплый, и Сэхун неуверенно поднимает взгляд. – Точнее говорил, но… совсем не искренне. – Кай делает вдох и поджимает губы, словно сказать то, что он хочет, очень сложно. – Ты мне очень нравишься.
Впервые Кай в глазах Сэхуна смущается, опуская взгляд вниз.
Тогда губы младшего едва заметно подрагивают, а в глазах мелькает стоп-кадр– срывающаяся лавина неверия и счастья. Он хочет что-то сказать, но тут же резко обвивает шею Кая руками и целует.
Жадно, благодарно, решительно.
Кай пару секунд жмурит глаза, а потом, неуверенно улыбаясь в поцелуй, отвечает.
- Ты мне очень нравишься, О Сэхун, - шепчет он, опрокидывая младшего на постель, и кусая за мочку уха. Тот ведет плечом, но подставляет губам Чонина шею, которую тот обдает жарким дыханием, а потом ведет по коже языком, рвано целуя. – Нравишься, - повторяет Кай, повторяя контуры выпирающих ключиц Сэхуна языком.
Тот сорвано дышит, но уже не напрягается, позволяя Каю делать все, что тот хочет. И от этого Сэхун сгорает, опускаясь на то самое дно, о котором когда-то говорил Чонин.
То дно, где не видно света. То дно, где совсем другое давление. То дно, опускаясь на которое, твое время точно рассчитано, потому что количество воздуха ограничено.
Их ограничение – вечерний автобус, на котором они возвращаются. Чонин это знает, но все равно врывается в тело Сэхуна, заставляя изгибаться под собой за тот короткий промежуток времени, что у них остался. Младший задыхается, потому что тонет в том, что дает Кай. Его каждое движение, каждое касание горячих губ – это спасительный воздух, которого так не хватает в толще воды.
Когда Чонин целует его после всего этого fallin in the deep, Сэхун зарывается пальцами в черные влажные волосы Кая и жмется теснее, лишь бы сказать, что отпускать совсем не хочет. Чонин тихо смеется в поцелуй, а потом заглядывает в глаза младшего, отвечая тем же.
Во взгляде Кая блестит та бездна, которую Сэхун на мгновение чувствовал в себе. И ему хочется утонуть в ней без остатка.
Когда они возвращаются домой, Сэхун вздрагивает от ощущения теплых ладоней Кая на своих пальцах. Чонин едва заметно улыбается куда-то в плечо младшему, а потом Сэхун прижимается губами к его темным растрепанным волосам.
Перед тем, как заснуть, он видит за окном темно-синюю дымку ночного неба, и сжимает пальцы Кая чуть сильнее. На дно, думает Сэхун, туда, где не нужно будет замечать весь этот мир вокруг, а только соленые губы Чонина и горячие донельзя поцелуи. На самое дно.
____________
* deadpan - не проявляя эмоций (амер. сленг);
* баротравма — повреждение органов человека, при резком перепаде давления окружающей среды;
* FATA VIAM INVENIENT – от судьбы не уйти.
-
-
26.01.2013 в 22:41в первой половине текста Лу был. но потом для него не стало Минсока и стало как-то грустно)
-
-
26.01.2013 в 22:53-
-
26.01.2013 в 22:57-
-
26.01.2013 в 23:00-
-
26.01.2013 в 23:04-
-
26.01.2013 в 23:38-
-
26.01.2013 в 23:49ой, как нам повезло, тебе кай, мне лухань. никого делить не надо хд
-
-
26.01.2013 в 23:54хотя и от кая не откажусь.
что-то в последнее время мы с братом так сэхуна еще полюбили. раньше же ни ни совсем.
-
-
26.01.2013 в 23:58но от луханя тоже не откажусь хдд
сехун деалет меня педонуной т-т
это впервые за два года к-поперства т-т
-
-
27.01.2013 в 00:16я не обращаю внимания на возраст. какая разница хд
-
-
27.01.2013 в 22:12очень понравились переходы чувства/дно.
здорово у вас получилось!
-
-
27.01.2013 в 22:54-
-
27.01.2013 в 22:55