усложнять просто, упрощать сложно.
name: When ur light goes out
пейринг: Крис, Чунмён (exo)
рейтинг: G
жанры: Ангст, Повседневность, Hurt/comfort
фб: ficbook.net/readfic/559779
прим.: for applefish
О естественных источниках света, химических анодах-восстановителях и о том, как перегорают лампочки./Kris/
Чунмён очень напоминает естественный источник света, потому что его роль сравнима разве что с ролью Солнца или звезд. Он такой же – полный тепла, запасы которого не заканчиваются, сколько бы сил он не тратил, и Ифань устает удивляться тому, откуда, собственно, Чунмён весь такой из себя.
Не смотря на тепло и свет, в нем затаены какие-то термоядерные реакции, которые Крису понять трудно, хоть он и улавливает их. Но это как знать химию на уровне девятого класса и смотреть на задачи студентов потока квантовой и биохимии, пытаясь набросать решение – нелепо и лишь в процентах трех верно. Ифань хоть и знает Чунмёна, но с такой же уверенностью может сказать, что Сухо не знает никто. Потому что у него для всех это тепло и свет, а внутри – оболочки, оболочки, оболочки…
Чунмён, он как лампочка c излучаемым свет люминофором, понимает со временем Крис. Так же долго горит, рассеивая темноту и сомнения – светоотдача порой потрясает, по сравнению с людьми-обычными-лампочками, а потом, из-за перепадов электричества и приличного количества времени, все же перегорает. Свет все еще бьется, теплится в этой оболочке стекла и хитрых соединений, но бьется отчаянными вспышками, приближая час, когда гореть будет уже нечему.
Ифань знает, что допускать такого нельзя. У Чунмёна все-таки силы иссякают – из-за эфиров, концертов, съемок и безграничной ответственности. Последнее Крису до боли знакомо, но ведь он сам знает, каково быть лидером, и отвечать за нескольких человек помимо себя. А ведь Чунмён, даже когда подгруппа М в Китае, все равно думает обо всех без исключения. Только вот себя он ставит последним в этом списке, а порой и вовсе забывает. И вот эту Ифаню не нравится.
Чунмён, со всем своим терпением и заботой совсем забывает о простом человеческом отдыхе, хотя с их то графиком, они забывают все. Но Чунмён и тут отдает все преимущество младшим – Сэхуну, потому что он макнэ, Каю – из-за усталости и больших нагрузок, Бэкхёну и Кёнсу, которые часто пропадают на вечерних занятиях по вокалу, и даже Чанёлю, который вроде бы и не нуждается в опеке. Но Сухо все равно отдает все силы и внимание им, а еще звонит Чондэ или ему, Ифаню, чтобы узнать, как себя чувствуют Лэй или Тао, не болеет ли Лухан и хорошо ли спит Минсок – а то в прошлый раз, когда они были в Сеуле, он жаловался на бессонницу.
Крис все это понимает, конечно, потому что как иначе, но ему с каждой встречей хочется все больше встряхнуть Чунмёна изо всех сил, и сказать «очнись и подумай хоть немного о себе». Ифаню хочется, но он не делает этого, не срывается. Потому что Чунмён будет в ответ лишь мотать головой, говоря, что за него нужно волноваться меньше всего. Крис думает, ну как так можно, ведь старший же, и должен понимать, что всякие силы иссякаемы, поэтому, когда им говорят о предстоящем концерте в Корее, он заранее настраивает себя на разговор с Чунмёном.
Только вот по прибытию в корейскую столицу, понимает, что Сухо все же умеет удивлять, заставляя внутри все трепетать в неуемном волнении.
/Suho/
На выходные в их расписании намечено выступление с китайской подгруппой, и уже вечером за день в коридоре их общежитии слышны шумные голоса шестерки парней, только приехавших из аэропорта. Чунмён выходит их встречать вместе с остальными, но он больше заставляет себя это сделать - голова болит с самого утра, а после репетиций вдвойне сильнее, потому что Сухо не дает себе права казаться слабым – он не имеет права перегорать, хоть и теряет связь с незримой электросетью - и поэтому выпивает таблетки в который раз за день и надеется просто побыть в тишине, чтобы на виски так сильно не давило.
Губы растягиваются в натянутую улыбку, когда донсены по очереди заключают его в объятия, и Чунмён старается выглядеть как обычно, но когда Тао обнимает его – покрепче, чем остальные – он чуть прикрывает глаза, из-за отдающегося в висках пульса.
Сухо аккуратно отстраняется и обводит глазами парней – Кай о чем-то увлеченно болтает с Лэем, сгребая его куртку и шарф, Сехун повисает на шее Лухана, не давая старшему даже снять верхнюю одежду, отчего тот заливается пронзительным (особенно для Чунмёна) смехом, Бэкхён с Чанёлем по очереди меряют розовую шапку Сюмина, который в свою очередь вместе с Ченом рассказывают Кёнсу о том, как они доехали. Чунмён на автомате берет куртку у Тао и замирает взглядом на зашедшем самым последним Крисе, который ловит его взгляд почти сразу, едва только ослабляет на шее пастельного цвета шарф.
Глаза Ифаня смотрят пронзительно, и Сухо сразу улавливает в них понимание, хоть Крис и не торопится ничего говорить. Хотя, он и не успевает, потому что рядом оказывается улыбающийся Чанёль, и Крису приходится переключить свое внимание на Вируса Счастья, коротко потрепав его по рыжим волосам.
Чунмён не принимает участия в расспросах, лишь вешает одежду Тао в шкаф и ждет, когда парни отправятся на кухню и коридор опустеет. Тогда он остается один на один с Ифанем, и уже может не растягивать губы в натянутой улыбке.
Крис медленно стягивает с себя пальто, чуть щурясь, глядя на Чунмёна, и когда тот делает к нему неуверенный шаг, склоняет голову чуть в бок.
- Ну что за вид, лидер, а? – Ифань оставляет одежду на тумбочке и подходит к Сухо, легко касаясь ладонями его плеч.
Чунмён ведет ими, словно чувствуя себя виноватым, а Крис лишь качает головой и делает еще один шаг, на этот раз – притягивая к себе Сухо, так что тот прячет лицо куда-то в район его шеи. Телу тепло. И по телу бежит холодок, внутри воспринимающийся тоненьким разрядом переменного тока.
Ифань слышит сдавленный выдох в свои ключицы, и сильнее сжимает Чунмёна в объятиях. Сухо не забывает о головной боли, неловко сжимая в пальцах края пайты Криса, и нехотя отстраняется, когда в коридор заглядывает Чанёль, чтобы позвать их ужинать.
Тогда Чунмён не дает Ифаню ничего говорить, и просто выталкивает в кухню, лишь бы не оправдываться, почему он такой убитый. Лишь бы не дать окончательного повода удостовериться в его медленном погасании. Ему кажется, что Крис может сказать что-то, что совсем выбьет его из душевного равновесия, хоть Ифань и умеет поддержать, но Сухо сейчас хочет совсем другого – спокойного сна. И темноты вокруг.
Поэтому на кухне он не засиживается, и уходит почти десять минут спустя, отвечая на звонок менеджера и бросая, что нужно сверить что-то в завтрашнем графике. Правда, уже в комнате он даже не включает свет и сразу забирается под одеяло, сворачиваясь на постели так, чтобы было теплее, и ужасно хочет, чтобы громкость голосов за стенкой свелась к минимуму. Но приходится засыпать под приглушенный смех Чанёля и отголоски шумных разговоров остальных, и как только Сухо кажется, что сон его почти затянул, кровать прогибается под чьим-то весом, и с его плеч стягивают одеяло.
Чунмён протестующее мычит в подушку и прячет лицо, замечая сквозь приоткрытую дверь полоску света из коридора. Он точно знает, что это Крис – потому что узнает запах парфюма, и только поэтому позволяет лечь рядом.
Он чувствует теплое дыхание в свою шею, и сильные руки, которые гладят его плечи, и от этого резко становится легче. Ифань рядом, и только поэтому Чунмён позволяет себя расслабиться.
- Долго ты будешь так изводить себя? Совсем ведь из сил выбился, - говорит Ифань на китайском, и Сухо понимает, что его тон совсем как тон, каким он говорит со своими донсенами.
- Просто голова болит, - отнекивается Чунмён.
Он знает, что неправ. И знает, что Ифань это знает. Только делает напрасные попытки отвести разговоры о самом себе на задний план. А ему не дают.
- Иди сюда, - тянет Ифань за локоть, заставляя прижаться к его груди и почти коснуться губами оголенных ключиц.
Чунмёну нравится окунаться в этот вакуум понимания без слов, потому что успокаивает. Ифань и его сильный-чуткий-искренний характер, в котором раствориться – не слабость, а удовольствие.
А еще Чунмён думает о том, что если он положительно заряженный катод, как в основе химического источника тока, содержащего своеобразный окислитель в виде горько-сладкой смеси его настоящего «я» и приобретенного лидерского чего-то-там с толикой ответственности, то Крис – это своего рода отрицательно заряженный анод, в котором превышающий все требуемые нормы восстановитель.
Ифань возвращает Чунмёну все потерянное тепло, которое рассеивается для остальных и так не доходит до собственных недр, и Сухо благодарен за то, что Крис именно такой. Без излиших моралей, ультиматумов и условий. Он просто есть – иногда совсем рядом – и именно благодаря ему Чунмёну снова загорается, превращаясь в тот источник энергии, тепла и поддержки, что от него требуют.
До поры, до времени.
пейринг: Крис, Чунмён (exo)
рейтинг: G
жанры: Ангст, Повседневность, Hurt/comfort
фб: ficbook.net/readfic/559779
прим.: for applefish
О естественных источниках света, химических анодах-восстановителях и о том, как перегорают лампочки./Kris/
Чунмён очень напоминает естественный источник света, потому что его роль сравнима разве что с ролью Солнца или звезд. Он такой же – полный тепла, запасы которого не заканчиваются, сколько бы сил он не тратил, и Ифань устает удивляться тому, откуда, собственно, Чунмён весь такой из себя.
Не смотря на тепло и свет, в нем затаены какие-то термоядерные реакции, которые Крису понять трудно, хоть он и улавливает их. Но это как знать химию на уровне девятого класса и смотреть на задачи студентов потока квантовой и биохимии, пытаясь набросать решение – нелепо и лишь в процентах трех верно. Ифань хоть и знает Чунмёна, но с такой же уверенностью может сказать, что Сухо не знает никто. Потому что у него для всех это тепло и свет, а внутри – оболочки, оболочки, оболочки…
Чунмён, он как лампочка c излучаемым свет люминофором, понимает со временем Крис. Так же долго горит, рассеивая темноту и сомнения – светоотдача порой потрясает, по сравнению с людьми-обычными-лампочками, а потом, из-за перепадов электричества и приличного количества времени, все же перегорает. Свет все еще бьется, теплится в этой оболочке стекла и хитрых соединений, но бьется отчаянными вспышками, приближая час, когда гореть будет уже нечему.
Ифань знает, что допускать такого нельзя. У Чунмёна все-таки силы иссякают – из-за эфиров, концертов, съемок и безграничной ответственности. Последнее Крису до боли знакомо, но ведь он сам знает, каково быть лидером, и отвечать за нескольких человек помимо себя. А ведь Чунмён, даже когда подгруппа М в Китае, все равно думает обо всех без исключения. Только вот себя он ставит последним в этом списке, а порой и вовсе забывает. И вот эту Ифаню не нравится.
Чунмён, со всем своим терпением и заботой совсем забывает о простом человеческом отдыхе, хотя с их то графиком, они забывают все. Но Чунмён и тут отдает все преимущество младшим – Сэхуну, потому что он макнэ, Каю – из-за усталости и больших нагрузок, Бэкхёну и Кёнсу, которые часто пропадают на вечерних занятиях по вокалу, и даже Чанёлю, который вроде бы и не нуждается в опеке. Но Сухо все равно отдает все силы и внимание им, а еще звонит Чондэ или ему, Ифаню, чтобы узнать, как себя чувствуют Лэй или Тао, не болеет ли Лухан и хорошо ли спит Минсок – а то в прошлый раз, когда они были в Сеуле, он жаловался на бессонницу.
Крис все это понимает, конечно, потому что как иначе, но ему с каждой встречей хочется все больше встряхнуть Чунмёна изо всех сил, и сказать «очнись и подумай хоть немного о себе». Ифаню хочется, но он не делает этого, не срывается. Потому что Чунмён будет в ответ лишь мотать головой, говоря, что за него нужно волноваться меньше всего. Крис думает, ну как так можно, ведь старший же, и должен понимать, что всякие силы иссякаемы, поэтому, когда им говорят о предстоящем концерте в Корее, он заранее настраивает себя на разговор с Чунмёном.
Только вот по прибытию в корейскую столицу, понимает, что Сухо все же умеет удивлять, заставляя внутри все трепетать в неуемном волнении.
/Suho/
На выходные в их расписании намечено выступление с китайской подгруппой, и уже вечером за день в коридоре их общежитии слышны шумные голоса шестерки парней, только приехавших из аэропорта. Чунмён выходит их встречать вместе с остальными, но он больше заставляет себя это сделать - голова болит с самого утра, а после репетиций вдвойне сильнее, потому что Сухо не дает себе права казаться слабым – он не имеет права перегорать, хоть и теряет связь с незримой электросетью - и поэтому выпивает таблетки в который раз за день и надеется просто побыть в тишине, чтобы на виски так сильно не давило.
Губы растягиваются в натянутую улыбку, когда донсены по очереди заключают его в объятия, и Чунмён старается выглядеть как обычно, но когда Тао обнимает его – покрепче, чем остальные – он чуть прикрывает глаза, из-за отдающегося в висках пульса.
Сухо аккуратно отстраняется и обводит глазами парней – Кай о чем-то увлеченно болтает с Лэем, сгребая его куртку и шарф, Сехун повисает на шее Лухана, не давая старшему даже снять верхнюю одежду, отчего тот заливается пронзительным (особенно для Чунмёна) смехом, Бэкхён с Чанёлем по очереди меряют розовую шапку Сюмина, который в свою очередь вместе с Ченом рассказывают Кёнсу о том, как они доехали. Чунмён на автомате берет куртку у Тао и замирает взглядом на зашедшем самым последним Крисе, который ловит его взгляд почти сразу, едва только ослабляет на шее пастельного цвета шарф.
Глаза Ифаня смотрят пронзительно, и Сухо сразу улавливает в них понимание, хоть Крис и не торопится ничего говорить. Хотя, он и не успевает, потому что рядом оказывается улыбающийся Чанёль, и Крису приходится переключить свое внимание на Вируса Счастья, коротко потрепав его по рыжим волосам.
Чунмён не принимает участия в расспросах, лишь вешает одежду Тао в шкаф и ждет, когда парни отправятся на кухню и коридор опустеет. Тогда он остается один на один с Ифанем, и уже может не растягивать губы в натянутой улыбке.
Крис медленно стягивает с себя пальто, чуть щурясь, глядя на Чунмёна, и когда тот делает к нему неуверенный шаг, склоняет голову чуть в бок.
- Ну что за вид, лидер, а? – Ифань оставляет одежду на тумбочке и подходит к Сухо, легко касаясь ладонями его плеч.
Чунмён ведет ими, словно чувствуя себя виноватым, а Крис лишь качает головой и делает еще один шаг, на этот раз – притягивая к себе Сухо, так что тот прячет лицо куда-то в район его шеи. Телу тепло. И по телу бежит холодок, внутри воспринимающийся тоненьким разрядом переменного тока.
Ифань слышит сдавленный выдох в свои ключицы, и сильнее сжимает Чунмёна в объятиях. Сухо не забывает о головной боли, неловко сжимая в пальцах края пайты Криса, и нехотя отстраняется, когда в коридор заглядывает Чанёль, чтобы позвать их ужинать.
Тогда Чунмён не дает Ифаню ничего говорить, и просто выталкивает в кухню, лишь бы не оправдываться, почему он такой убитый. Лишь бы не дать окончательного повода удостовериться в его медленном погасании. Ему кажется, что Крис может сказать что-то, что совсем выбьет его из душевного равновесия, хоть Ифань и умеет поддержать, но Сухо сейчас хочет совсем другого – спокойного сна. И темноты вокруг.
Поэтому на кухне он не засиживается, и уходит почти десять минут спустя, отвечая на звонок менеджера и бросая, что нужно сверить что-то в завтрашнем графике. Правда, уже в комнате он даже не включает свет и сразу забирается под одеяло, сворачиваясь на постели так, чтобы было теплее, и ужасно хочет, чтобы громкость голосов за стенкой свелась к минимуму. Но приходится засыпать под приглушенный смех Чанёля и отголоски шумных разговоров остальных, и как только Сухо кажется, что сон его почти затянул, кровать прогибается под чьим-то весом, и с его плеч стягивают одеяло.
Чунмён протестующее мычит в подушку и прячет лицо, замечая сквозь приоткрытую дверь полоску света из коридора. Он точно знает, что это Крис – потому что узнает запах парфюма, и только поэтому позволяет лечь рядом.
Он чувствует теплое дыхание в свою шею, и сильные руки, которые гладят его плечи, и от этого резко становится легче. Ифань рядом, и только поэтому Чунмён позволяет себя расслабиться.
- Долго ты будешь так изводить себя? Совсем ведь из сил выбился, - говорит Ифань на китайском, и Сухо понимает, что его тон совсем как тон, каким он говорит со своими донсенами.
- Просто голова болит, - отнекивается Чунмён.
Он знает, что неправ. И знает, что Ифань это знает. Только делает напрасные попытки отвести разговоры о самом себе на задний план. А ему не дают.
- Иди сюда, - тянет Ифань за локоть, заставляя прижаться к его груди и почти коснуться губами оголенных ключиц.
Чунмёну нравится окунаться в этот вакуум понимания без слов, потому что успокаивает. Ифань и его сильный-чуткий-искренний характер, в котором раствориться – не слабость, а удовольствие.
А еще Чунмён думает о том, что если он положительно заряженный катод, как в основе химического источника тока, содержащего своеобразный окислитель в виде горько-сладкой смеси его настоящего «я» и приобретенного лидерского чего-то-там с толикой ответственности, то Крис – это своего рода отрицательно заряженный анод, в котором превышающий все требуемые нормы восстановитель.
Ифань возвращает Чунмёну все потерянное тепло, которое рассеивается для остальных и так не доходит до собственных недр, и Сухо благодарен за то, что Крис именно такой. Без излиших моралей, ультиматумов и условий. Он просто есть – иногда совсем рядом – и именно благодаря ему Чунмёну снова загорается, превращаясь в тот источник энергии, тепла и поддержки, что от него требуют.
До поры, до времени.
-
-
27.01.2013 в 18:00мне хочется сказать спасибо за это технарское-естесственнонаучное, за заботливого Ифаня, за Чунмёна,
такого, блин, дурака!, за эту теплую атмосферу...момент, когда М приехали к К, знаешь..
«когда на улице конец декабря, везде горят гирлянды, электрические светлячки, у вас в руках пакеты с едой-питьем и подарками, а люди, где-то на другом конце города, ждут вас - запыхавшихся, улыбающихся с нимбом из пушистого снега на шапке-ушанке»
я люблю этих двоих так сильно, что, кажется, у меня скоро вырастет второе сердце
-
-
27.01.2013 в 18:06-
-
27.01.2013 в 22:58у меня такое сегодня настроение как ты написала. люди с пакетами и подарками :3
послушаю.
-
-
28.01.2013 в 06:45